Белолуние - страница 9

– Возвращайся в гостиницу! – крикнула Селена, не оборачиваясь. – Присмотри за Виллой!

Она скакала во весь дух, и вскоре, обнаружила, что Лиа давно скрылась из виду. На мгновение девочка загрустила – путешествовать одной и впрямь опасно – но вскоре успокоилась. Гарцов не так далеко. Если Майла не подведёт, к ночи ей удастся добраться до университетской лаборатории, и, возможно, возвращаться в Лаков в одиночку не придётся.

К полудню Селена добралась до городка Шерпена, примечательного, в первую очередь своим расположением. Всё оттого, что лежал он на знаменитой Фарисовой дороге, по которой можно было за день доехать до третьего по величине города – Гарцова. К югу от Шерпена раскинулись густые изумрудные леса с россыпью деревушек, с запада подступало море. И, хотя собственного порта у города не было, прибрежные сёла снабжали его всем, чем богата большая вода.

Благодаря местоположению, Шерпен стал центром торговли. В дни проведения крупных ярмарок его тесные улицы едва вмещали нескончаемый поток людей и обозов. Гостиницы и постоялые дворы получали прибыль, сопоставимую с годовой выручкой, а жители веселились от рассвета до заката.

Впрочем, нет. Жизнь в городе не останавливалась даже с наступлением темноты. По вечерам на смену торговцам приходили артисты, музыканты и шарлатаны всех мастей. Прибывший на ярмарку народ хотел не только продавать, но и развлекаться, и увеселений здесь было сколько угодно.

Раньше Селене доводилось слышать о шумных ярмарках Шерпена, однако возможность увидеть действо воочию представилась впервые. Самым удивительным было то, что торговля шла не только на центральной площади. На каждой улице, в каждом переулке громоздились лотки и палатки, да так кучно, что протолкаться мимо стоило немалых усилий. Сказать по правде, даже в Лакове ей нечасто доводилось видеть столько людей одновременно. А все потому, что праздник Урожая был для миравийцев важнее Дня Коронации и Дня Большого Безветрия вместе взятых. Несмотря на запреты, сейчас они стекались в города и погружались в ярмарочную суету, подобно тому, как призванные половодьем ручьи впадают по весне в большую реку.

Продавцы расхваливали свой товар, перебивая друг друга. Порой доходило до перебранки, а то и до рукоприкладства. На одной из улочек Селена наблюдала стычку торговцев кружевом, не поделивших кошелёк зажиточной горожанки, а, проезжая мимо старой ратуши, видела, как лоточницы в одинаковых передниках таскают друг друга за волосы, отстаивая право стоять ближе к проезду.

Несмотря на конфликты, все они выглядели довольными. Похоже, ссоры и драки были лишь частью привычного ритуала под названием «ярмарка», и никто из прибывших сюда не сомневался, что уж его-то расчудесный товар непременно найдёт покупателя.

Вскоре Селена оказалась там, куда стремился весь торговый люд – на центральной площади. Передвигаться тут выходило с трудом. Несмотря на то, что никакого официального запрета на проезд верхом в городе не было, большинство продавцов и покупателей перемещались на своих двоих. Так выходило и быстрее, и удобнее.

Никто не собирался уступать дорогу всаднице, и Селене пришлось терпеливо шагать в толпе.

Только увидев кренделя, карамель и пряники, которыми бойко торговали на площади, она вспомнила, что ничего не ела с самого утра. Увы, к лоточникам было не подобраться – толпа здесь роилась так густо, что проталкиваться сквозь неё пришлось бы целую вечность. Какой-то мальчишка с ожерельем из сушёной краснопёрки вынырнул из-под лошадиного брюха:

– Рыбки не изволите?

Селена наелась рыбы на две жизни вперёд, но всё же бросила ему медячок:

– Отсыпь, пожалуй!

Ловко отщипнув несколько рыбёшек, мальчик сунул их всаднице и вновь исчез. Селена зашагала дальше, жуя краснопёрку. Если разобраться, рыбка была не такой уж противной – солёненькая, с лёгким огуречным запахом. Не зря же бедняки заготавливают её на зиму в огромном количестве но, как говорят, съедают уже к концу осени.

Селена ехала через площадь, разглядывая толпу. Как ни странно, кроме простых миравийских крестьян и горожан, тут было немало красноземельцев, выделявшихся смуглой кожей и богато расшитыми балахонами. Кочевники амату встречались куда реже, но всякий раз, когда кто-то из них проходил мимо, он вёл за собой прекрасную нарядно убранную лошадь.