Белоснежка и Аллороза - страница 17

— Что плохого в совместном обучении?

— Я не хочу входить в обсуждение этого вопроса, — заявила Сьюзен.

— Вы совместно обучались с Оскаром Плешивым сегодня вечером, не так ли?

— Если ты имеешь в виду Оскара Антермейера…

— Я полагаю, этот джентльмен…

— То, что нас объединяет, — не для твоего говенного ума!

— А! Приятно поговорить с леди, — заметил я.

— Не ты ли, Мэтью, не так давно настоятельно советовал мне самой заниматься своими презренными делишками, не подпуская к ним никого. Если я правильно цитирую…

— Нет, неправильно.

— Я была бы весьма признательна, если бы ты сам последовал своему совету.

— Сьюзен, — сказал я, — Джоанна не поедет в школу в Массачусетс и ни в какое другое место. Она останется в штате Флорида.

— У меня есть основания думать, что она согласится поехать, — отрезала Сьюзен.

— Если ты пошлешь ее в другой штат, ты нарушишь условия соглашения о раздельном проживании бывших супругов.

— О?

Сьюзен великолепно управлялась и с этим междометием. Из односложного восклицания она умудрялась извлечь самые разнообразные оттенки.

— Каким это образом? — осведомилась она.

— Договор подразумевает свидания отца с дочерью.

— Никто не аннулирует твоих прав.

Ясно. Сьюзен уже виделась с адвокатом. «Аннулировать» — не тот термин, который она обычно употребляла, предпочитая пользоваться более простыми словами.

— Как сможет Джоанна проводить со мной каждый второй уикэнд, если она будет в Массачусетсе?

— Но она и со мной не будет встречаться, — сказала Сьюзен.

— Ты пытаешься избавиться от нее?

— Я хочу быть уверенной в том, что она получит образование, которого заслуживает. В школе, которая не будет переполнена…

Сьюзен внезапно оборвала разговор.

— Кем переполнена, Сьюзен?

— Учениками ниже по развитию.

— Кого ты имеешь в виду?

— Я имею в виду? Я имею в виду…

— Негров?

Молчание.

— Интересно, как бы отнесся ко всему этому судья?

— К чему, Мэтью?

— К тому факту, что ты хочешь забрать Джоанну из школы Святого Марка только потому, что туда приняли двух черных ребятишек. Просто любопытно, как бы он реагировал.

— Мы живем во Флориде, — сказала Сьюзен. — Не то чтобы у меня были какие-то предрассудки…

— Утром я напишу в академию, — предупредил я. — Сообщу, что отец Джоанны возражает против того, чтобы она там училась.

— Там знают, что девочка на моем попечении.

— Черт возьми! Но Джоанна не хочет ехать туда!

— Дети далеко не всегда знают, что для них лучше.

— Зачем ты это делаешь? — спросил я.

Снова молчание.

— Ты пытаешься разлучить меня с дочерью?

— Я совсем сплю, Мэтью. Не возражаешь, если мы закончим?

— Я не позволю тебе это сделать.

— Спокойной ночи. — Сьюзен положила трубку.

Я тоже повесил трубку.

— У-у-у, — промычала Терри.

Я тяжело вздохнул.

— Твоя бывшая жена, что ли?

Я кивнул.

— Они могут быть сущими стервами.

Я снова кивнул.

— Мне уйти? — спросила Терри.

— Нет.

— Ведь это игра, в которую мы можем играть, когда тебе захочется. В другой раз она получится еще интереснее. И может быть, мне удастся оторвать твои мысли от жены. Твоей бывшей жены. Если тебе этого захочется.

— Знаешь что, — сказал я.

— Что?

Я хотел сказать ей, что честность — редкая вещь в наши дни, и когда встречаешь ее в человеке — это похоже на чудо. Я хотел сказать ей, что время, которое мы проведем вместе сегодня ночью, будет для меня не менее ценным подарком, чем золото или бриллианты. Я хотел сказать ей, что она для меня — самое большое утешение за последнее, очень долгое время.

— Ты очень милая, — сказал я. И, пожалуй, этого было достаточно.

— Ты тоже. — Терри улыбнулась. — А теперь послушай, как идет игра, если тебе интересно. Ты должен приставать ко мне, поддразнивать меня, — я сейчас покажу тебе как, пока не почувствуешь, что я на краю. Игра так и называется — бринк.[8] Тогда ты останавливаешься, просто убираешь руку, и я начинаю дразнить тебя, потом прекращаю, и все продолжается, пока мы оба настолько не заведемся, что не сможем больше выносить этого и должны немедленно обнять друг друга или умереть. Бринк. Как ты думаешь, тебе понравится в это играть?

— Я думаю, ты восхитительна. — Я поцеловал Терри.

— Ты правда так думаешь? — Голос ее вдруг изменился, стал каким-то мягким и детским.