Белый архив - страница 11

Я отмахнулся от мамы и дал деру в комнату. Меня поймали, едва я сделал пару шагов.

– Леонас, выплюнь! – кричали по очереди родители, пытаясь открыть мне рот.

Я вдруг вспомнил фильм, где в центре сюжета стояла идея, что будущее изменить невозможно. Даже если появится шанс, и ты все для этого будешь делать, все твои усилия приведут к тому же исходу. Что, если я тянул время, и именно из-за этого ЗИЛ собьет мотоцикл? Может, не делай я ничего, отец проехал бы раньше грузовика и избежал столкновения?

За какое-то мгновение я сам себя сумел запутать и не знал, как быть дальше. Все решилось в следующую минуту. Мать взяла меня в крепкую охапку, просунула пальцы в рот и вытащила ключ. Отец быстро его забрал и бросился к выходу.

– Люблю тебя, до вечера! – крикнул отец через плечо.

– Папа!

Отец остановился. Он обернулся и огромными глазами посмотрел на меня:

– Что ты сказал?

Я сказал «папа», и он меня понял?

– Он сказал «папа»! – прокричала мать, начиная меня обнимать – Мой малыш сказал первое слово.

Отец вернулся ко мне и нагнулся со счастливой физиономией.

– Скажи еще раз. Скажи «папа».

– Папа – повторил я, чем вызвал дикий восторг родителей.

– Просто класс – улыбнулся отец.

– Вот так вынашивай его, рожай, а первое слово «папа». – В шутку обиделась мать.

– Вечером отпразднуем – сказал отец, поцеловал мать и пошел к выходу.

– Папа! – снова крикнул я, выставив вперед руку, но его это уже не остановило. Улыбнувшись на прощание, он вышел из квартиры.

Каждая следующая минута тянулась для меня нестерпимо долго. Я переживал за отца, не переставая надеяться, что все же способен изменить будущее. Для чего еще тогда высшие силы засунули меня в мое детское тельце?

Спустя несколько часов раздался телефонный звонок. Никогда еще телефон не звонил до полудня. Я с ужасом смотрел, как мать берет трубку, отвечает, а потом меняется в лице, испуганно подносит руку ко рту. И во мне все оборвалось.

Я не справился, отец погиб. До какой же степени я все-таки бесполезный человек. Мать бросила трубку, быстро меня одела, взяла на руки, и мы вышли из дома.

Мама торопливо шла по улице, но я заметил, что идет она в другую от дороги сторону. То есть – не к автобусной остановке. Мои сомнения подтвердились, когда из соседнего дома к ней вышла… мать Латифы, вся в слезах. За ней торопились еще несколько мамаш.

– Она пропала полчаса назад, нигде не можем найти – плакала соседка.

– Не переживай, сейчас разделимся и найдем. Где ты её видела в последний раз?

– У песочницы. Я отвернулась всего на секунду… на секунду… – она залилась слезами, её принялись успокаивать другие мамаши.

Латифа все же сбежала. Ситуация была прискорбной, но я чувствовал только облегчение. Ведь звонили не из-за отца. Во мне проснулась надежда, что, возможно, он сумел добраться до работы целым и невредимым.

Возможно, у меня получилось все изменить.

9 месяцев

Прошел еще один месяц моей непростой жизни. Конечно, если вспомнить, с чего все начиналось, то сейчас мои дела шли лучше некуда. Я мог контролировать походы в туалет, умел ходить и, что немаловажно, значительно расширилось мое меню питания. Меня, наконец-то, перестали кормить грудью, вместо этого в рацион вошли каши, супы и даже филе рыбы. Мать дотошно придерживалась рекомендаций в подаренной книге, и меня это вполне устраивало.

Плюс ко всем мелким приятным моментам присоединился один существенный. Переломный! Как несложно догадаться, произошло это в тот самый роковой день. Около семи часов вечера, к моему счастью, домой с работы вернулся отец! За ужином он рассказал матери, как ехал утром на работу, и на его глазах произошла авария: грузовик ЗИЛ промчался на красный и протаранил новенькую волгу. Я уплетал кашу, не отрывая от отца взгляд, и все время улыбался. Одно простое слово «папа» сумело задержать его настолько, чтобы спасти от смерти. Как же я был рад, что так вовремя его произнес.

Мать рассказала отцу о пропаже Латифы. Стоит ли упоминать, что её так и не нашли. В тот день мы прочесали полгорода, но эта чертовка сумела остаться потерянной. Я тогда поймал себя на мысли, что не прочь услышать её историю о том, как годовалой девочке удалось такое провернуть. Тем не менее, было больно смотреть на её мать и страшно представить, как она страдала весь последний месяц.