Белый царь – Иван Грозный. Книга 1 - страница 10

стр.

Федор взглянул на товарища и спросил:

– А ты откуда про это знаешь?

– Я же вечерами не сижу за книжками, Федя, как ты, а по Москве езжу. Где в городки сыграешь, где в тычку. А девицы рядом, вот я их и наслушался. Вечером на Москве весело, Федя. Ой! Вон, погляди-ка. – Дмитрий указал на ребят, собравшихся толпой. – Там, кажись, веревку перетягивать собрались. Пойдем?

– А в этой игре какой смысл? – с усмешкой спросил Федор.

– А такой, что победа дается тому, кто сильнее. Так идешь?

– Нет, – отказался Федор. – Я лучше отсюда за вами погляжу.

– Ну и гляди!

Дмитрий подошел к ребятам и вскоре уже верховодил среди них. Они разбились на две команды и начали тянуть веревку, которая тут же не выдержала и порвалась. Парни повалились на землю. Расхохотались как игроки, так и зрители.

Смеялся и Федор, но перестал, когда к нему подошел Дмитрий. В его взоре парень увидел боль, скрываемую от других за напускной веселостью.

– Ушибся, Митя? – спросил Федор.

– Нет, но упал на спину, прямо на ожоги.

– Говорил же, надо было еще в деревне их посмотреть, показать людям. Уж у них нашлось бы чем их намазать, да и перевязать. Пойдем на посад под Варваркой. Там в крайней избе, если отсюда идти, знахарка живет. Бабка Катерина. Архип, слуга отца, не раз хвалил ее, говорил, что она чуть ли не все болячки лечит.

– О Катерине пол-Москвы знает. Отец мой тоже ее иной раз к себе зовет. Мне его расспросы о болячках ни к чему. Родион ожоги посмотрит да чего-нибудь придумает. Тогда и батюшка не узнает.

– Почему ты не хочешь ему правду сказать? Ведь мы не злое, а доброе дело сделали, людей, детишек малых от смерти лютой спасли.

Дмитрий не по-юношески серьезно взглянул на друга и сказал:

– Мы, Федя, сделали то, что должен был сделать любой русский человек. Хвалиться этим для меня зазорно.

– Вот всыплет тебе Михаил Иванович ремня за пропущенный обед, да еще и по болячкам, и все труды Родиона пойдут коню твоему Коршуну под хвост.

– Не всыплет, – уверенно сказал Дмитрий. – Он всегда только грозит, а потом отходит быстро.

– Тогда пойдем к вам. Заберу коня и поеду до дому. Мои тоже, наверное, волнуются.

Молодые люди вернулись в дом Ургиных. Дмитрий показал Родиону ожоги. Тот поохал, поахал и повел княжича в свою горницу.

Федор забрал коня и отправился домой. Москва же продолжала гулять. День ярмарки всегда праздник. На этом прогулка товарищей, полная приключениями, закончилась. Ближе к вечеру поутих и город.

Глава 2. Друзья

То было в утро наших лет —

О счастие! о слезы!

О лес! о жизнь! о солнца свет!

О свежий дух березы!

А. К. Толстой

Жизнь всякого народа, всякого человеческого сообщества зиждется на единстве мировоззрения, определяющего моральные, этические и религиозно-нравственные нормы поведения. Жизнь личная и семейная, общественная и государственная в равной степени зависит от того, что признается людьми допустимым, а что нет, что почитается за благо, а что за зло, какой смысл полагается в человеческом бытии и какова его высшая, вечная, непреходящая цель.

Иоанн (Снычев), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский

День 23 октября 1523 года от Рождества Христова выдался ненастным. Да и немудрено, осень на дворе. Северо-восточный, временами порывистый, пронизывающий ветер гнал по улицам, площадям, переулкам Москвы пожелтевшую, пожухлую листву, сброшенную деревьями и кустарниками. Свинцовые тучи обложили город со всех сторон, накрыли его мелким, но плотным, по-осеннему нудным дождем, то надоедливо спокойным, то хлещущим по лицам прохожих водяным бичом. Тучи висели низко, их лохмотья задевали кресты храмов.

Пенистые волны почерневшей Москвы-реки накатывались на пологие берега, бились об обрывы, кружились в водоворотах, покрытых рябью. Редкие лодки высокими носами рубили волны, спеша к берегам, к причалам. Люди стремились в жилища, в тепло.

В домах растопили печи, отчего над городом витал запах дыма, неподвластный ни дождю, ни ветру. На улицах народу было мало. Только из кабаков доносился гвалт подвыпивших мужиков, сменяемый заунывными песнями, нарушавшими шелестящую тишину города, угнетенного непогодой.