Белый - цвет тоски - страница 10

— Джолли? Ах, Джолли! Как хорошо, что ты приехала! — тётя Марисса побросала все дела, в данном случае она обрезала цветы, которым теперь придется подождать еще немного, прежде чем их поставят в воду, и полная счастья подбежала ко мне, широко раскрыв руки для объятий, и крепко, душевно прижала меня к себе.

— Ах, дорогая моя, так здорово снова тебя видеть! Так давно тебя не было! — Да, четыре недели… я действительно пытаюсь навещать их, как только проезжаю мимо, но сейчас так много работы, что это, к сожалению, не всегда получается.

— А кто эти милые… милые господа, которых ты привела с собой? — интересуется она, смотря на меня немного скептически.

— Мои надзиратели, просто не обращай на них внимание. Они повсюду за мной следуют…

— Ах, это всё из-за того дела с… ну да, ты ведь уже знаешь про цветы?

Я кивнула и заметила ее обеспокоенное лицо.

— Ну, ну. Сейчас я вижу это уже иначе, теперь все в порядке. Нужно только прояснить несколько деталей. Кроме того, я сильная и могу себя защитить! — я напрягаю свою правую руку, показывая тёте Мариссе, насколько я всё же сильная.

— О, да, вот это мускулы! Я надеюсь, ты не откажешься отведать пирога? — сказала она приторно сладким тоном, с хитрой улыбкой на губах.

— Лимонный?! — она кивает и хихикает так, что я следую за ней с широкой насмешливой улыбкой. Конечно, она предназначалась тем двум шутам, стоящим поодаль.

Что за абсурдное представление. Вот сидим мы с моей тётей в дальней комнате, соединяющей кухню и подсобку, вместе с моими надсмотрщиками, и кушаем лимонный пирог со сливками.

— Ммм… Оо… ммм…. Эффо так вкуфно! — говорю я с набитым ртом и закатываю глаза от удовольствия, от этого превосходного вкуса хочется петь. К пирогу прилагается сладкий медовый чай домашнего приготовления с лепестками роз. Да, здесь хочется остаться жить. Это истинное удовольствие — иметь такой райский уголок в центре Нью-Йорка. Не работай я на ФБР, то охотно устроилась бы сюда. Даже если это будет означать, что я никогда не смогла бы поймать белого дракона, а лишь читала бы о нём в газетах...

Пока мы с тетей Мариссой болтаем о том, о сём, время протекает настолько быстро, что меня начинает мучить совесть. Как мне избавиться от этих двоих парней?

Э… кажется, мне нужно в туалет, — сообщаю тёте и два раза подмигиваю левым глазом. Давно, когда я была еще совсем маленькой, это был наш тайный шифр, обозначающий, что я хотела бы поиграть в прятки. Простая игра, в которую мы играли, если дядя Джек снова рассказывал скучную историю, а я, будучи ребенком, не имела ни малейшего желания это слушать.

— Да, конечно иди, ты знаешь, где он, — после этого моя любимая тетушка обращается уже к моим сопровождающим:

— Может, еще чаю? Пирог? — ну, конечно эти двое не скажут «нет».

Я крадусь к выходу и тотчас оказываюсь около своей машины. Очень хорошо! Сейчас, как минимум, я могу спокойно доехать до дома моих родителей. Спасибо, тётя Марисса. Я вряд ли вынесла бы, если бы эти двое лакеев наблюдали, как я скорблю.

Я мчусь через весь город, покидаю центр, еду в сторону Стейтен-айленда. Там, на, казалось бы, заброшенной дороге, вверх по холму, находится старый загородный дом. Руины, укрытые от посторонних глаз большими старыми деревьями.

То и дело приходится объезжать препятствия, проезжая вдоль каменистой дороги на маленькой скорости, быстрее просто не получалось.

Подъехав к воротам, паркуюсь и выхожу. Сегодня потеплело, но не хочется наслаждаться таким днем, когда стою на этом месте.

Своим ключом я отпираю старые черные железные ворота. На них есть симпатичные декоративные элементы в виде усиков, как раз такие, о которых мечтала моя мама. Створки ворот вмонтированы в две каменные стены, которые окружают земельный участок. Сначала это был обычный забор, но мои родители, поддавшись страхам, решили защитить дом и сад четырехметровой стеной, повесили везде камеры и установили аварийную сигнализацию. После этого, к сожалению, мы не могли уже видеться с Калебом.

Я оставляю машину за воротами и захожу на участок. Газон разросся за долгие годы, а так как никто не ухаживал за растениями почти двадцать лет, то они беспрепятственно заполонили всё. Только земля, затронутая пожаром, оставалась ужасной.