Белый - цвет тоски - страница 47

стр.

Как я после этого могу появиться перед Дином? Как только... как только...


Глава 12

Неверные подозрения.


За день до этого…

13 июня 2015, суббота

Рейчел

Я в панике распахиваю глаза и пялюсь на Шона с открытым ртом. Ах, Боже мой! Что я только что сказала? Я его люблю? Чёрт возьми, я ещё и думаю только о том, почему сказала именно эти слова? Перед ним?!

Шон смотрит неподвижным взглядом на проезжую часть. На его лице нельзя разглядеть никаких чувств. Может быть, он меня совсем не услышал? Окей, в первый момент я чувствую облегчение, но затем меня всё-таки злит, что он это вообще не принимает.

— Ты не слышал, что я… — неуверенно шепчу я, однако Шон меня прерывает.

— Слышал. Даже очень отчётливо. Но я не знаю, что должен тебе на это ответить. На отношения между коллегами смотрят не очень хорошо, ты это знаешь. Вдобавок к этому я твой начальник, не забывай об этом, — спокойно говорит он, при этом, не смотря на меня.

— Ты тоже меня любишь?! — хочу я знать. Конечно же, я вспоминаю о нашем разговоре на вечере Гала. С принцем, который надеется, что его принцесса будет его ждать. Но что, если Шон просто неправильно меня понял? — Ты только что попытался меня поцеловать! — упрекаю я его. Он мог бы хотя бы ответить мне?

— Я не хочу торопиться. То, что я сейчас попытался приблизиться к тебе, было неправильно с моей стороны. Я, как твой начальник…

— Тебе можно было бы меня поцеловать, — ну вот я холодно прерываю Шона.

— Но так не пойдёт. Пойми же. Этим ты ставишь под угрозу свою работу и мою в том числе.

Постепенно я начинаю понимать, почему его жена с ним развелась. Для Шона работа в приоритете. И он хотел бы меня защитить. Но неужели он не понимает, что я совсем не хочу, чтобы меня защищали?

Я делаю глубокий вдох и выдох, при этом смотрю из окна и пытаюсь сосредоточиться на нашем деле.

— Ты уже точно знаешь? Были ли новые сведения в центральном отделе? — хочет узнать Шон. Я достаю планшет из сумки и проверяю онлайн-документы.

— Ванесса Фургиссон, девятнадцать лет. Она пропала вчера вечером в промежутке между 22:10 и 22:12. Тогда она была в пути с подругой, которая хотела ненадолго зайти в киоск. Ванесса осталась снаружи, зашла за угол, чтобы закурить. Камера наблюдения ловит её в объектив в последний раз в 22:10, в 22:12 её подруга Шарлотта снова покидает киоск. Видно, как она ищет Ванессу, но не может найти. Она пытался дозвониться до Ванессы по телефону, затем позвонила друзьям и семье, которые искали её всю ночь. Только ближе к шести часам они проинформировали полицию.

— Только почему так поздно? — хочет знать Шон.

— У Ванессы судимость, и она находится на испытательном сроке. Её семья боялась, что она могла опять что-нибудь натворить.

— Её преступление?

— Нелегальная проституция и хранение наркотиков. Кокаин, — я вздыхаю, когда вижу фото молодой девушки. Милая. Из хорошей семьи. Почему так опускаются?

— Проституцией она финансировала свою зависимость. Её родители понятия не имели, они только заметили, что она стала агрессивнее, и были сильно потрясены её задержанием одиннадцатью месяцами ранее. Ванессу выпустили из тюрьмы только две недели назад.

— И её родители не хотели звонить в полицию, потому что…?

— Ну, потому что они думали, что она, возможно, опять что-то натворила. К тому же, по словам её матери, доверие к полиции сильно пострадало. Они посчитали, что их дочь наказали слишком сурово. Десять месяцев, по их мнению, были слишком большим сроком, особенно если приговор был сразу же приведён в исполнение. Апелляция была отклонена. Родители упрекали юстицию, хотели преподать наглядный урок на примере их дочери и обвинить судью Элориуса Брэкка в том, что он должен был бы установить более мягкую меру наказания.

— Хм, хорошо. Нет никаких следов Ванессы? Можно ли было установить местонахождение телефона? — спрашивает Шон, смотря на меня неподвижным взглядом.

— Она как сквозь землю провалилась. Камеры киоска и находящегося напротив борделя зафиксировали только, как Ванесса ушла в переулок. В конце переулка находится стена, то есть она должна была вернуться. Но тогда камеры ничего не смогли уловить.