Белый - цвет тоски - страница 62

— А-а если нет? Что, если кто-то увидит меня здесь лежащей голой?! — выспрашиваю в панике.

— Мои люди охраняют авто. Ты все время будешь у меня в зоне видимости. Каждый, кто приблизится к машине, умрет. Но не беспокойся. Я буду единственным, что сможет в будущем видеть тебя голой, — после этого он замолкает. Водительская дверь ещё открыта. Я не хочу, чтобы он уходил, но я так зла на этого сукиного сына, у меня к нему ещё много вопросов! Смотрит ли он сейчас на меня? Улыбается? Или грустит?

— А что если я знаю, кто ты? И сразу же, то есть через несколько минут... как только освобожусь, позволю тебя арестовать?!

—Так тому и быть, — отвечает он с нотками веселья в голосе.

Наклоняю голову набок, я до сих пор не совсем уверена, хочу ли, чтобы он остался, или буду рада тому, когда Калеб уйдёт.

— Джолли? — шепчет он, а я вся внимание. Сглатываю, но не отвечаю ему.

— Я люблю тебя… и буду любить тебя всегда, — когда он это произносит, у меня мурашки по телу, настолько много в его словах боли, тоски и надежды. У меня такое ощущение, что его голос звучит прямо в сердце. Испуганно вдыхаю, хотя скорее хочу ему ответить — при этом я сама не уверена в том, как должен был бы прозвучать ответ, — он закрывает дверь.

— Подожди! Не уходи! Останься! У меня к тебе ещё так много вопросов! — дергаю наручники, но их ещё нельзя снять. Как Калеб и сказал, чувствую на своих руках влагу. Но нет, не потому, что я так вспотела, а потому, что лёд превращается в воду.

Слышу, как удаляется его автомобиль. Вот он уезжает… прочь от меня. Облегченно вздыхаю и в тоже время ощущаю тоску по нему и близости с ним. Черт. Черт…

Проходит добрых минут десять, когда уже можно отделить наручники друг от друга. Тут же поднимаю руки вверх. О, боже, мои плечи так болят! Бессильно снимаю повязку с глаз и обе подушечки с глаз, осматриваюсь, чтобы узнать, что меня окружает. Да. Это наша машина. Одеяло кроваво-красного цвета, украшенное вышивкой.

«Forever» («Навсегда» — прим.переводчика), — вышито там. То же слово, что выгравировано на мамином кольце. Задумчиво провожу ладонью по тонким буквам и осматриваюсь. Где я сейчас?

Это второстепенная дорога, вблизи автобана, мост которого могу видеть отсюда. Но она удалена на достаточное расстояние, что я могу только догадываться, что здесь может останавливаться транспорт и легковые машины. Луга, несколько деревьев, пахотные земли. Примерно трехметровый забор находится прямо рядом с автомобилем.

Вижу, что на соседнем с водительским сиденьем лежит моя одежда, которую я хватаю рукой. И пусть это неудобно, но я все-таки пытаюсь переодеться на заднем сидении. Нижнее белье, брюки… после заплетаю волосы в косу и растираю затекшие запястья.

Только сейчас могу точнее рассмотреть свои наручники. Вот чёрные наручники и следы ото льда ещё хорошо различимы. Ну, скажи, пожалуйста, кто такое поставляет? Была бы я собственнолично преступницей, замотала бы улики в одеяло и прилежно сложила на сиденье, соседнее с водителем.

Но сейчас, когда я так сильно наклонилась, увидела рядом с моими ключами от машины и красную коробочку. Да ну? Мое сердце пропускает удар, когда ее обнаруживаю. А не та ли это бархатная коробочка, в которой лежала цепочка моей мамы?!

Едва осмеливаюсь пошевелиться, сглатываю слюну, не разрешаю себе коснуться ее. Проходят секунды, в это время я смотрю только на эту бархатную коробочку, прежде чем я, помедлив, беру ее холодными дрожащими руками.

Да, ведь это может быть действительно та самая коробочка…

Несколько раз сглатываю слюну, но в горле образовался ком. Что, если он… положил внутрь колье? Нет, этого Калеб не мог сделать… Ему нужно что-то, чтобы привязать меня к себе, так как знает, что я по ней так тоскую, снова хочу иметь у себя. Но один тот факт, что я ее сегодня могла увидеть, узнать, что она пережила пожар… одно уже это делает меня бесконечно счастливой.

Все-таки решаюсь открыть коробочку и обнаружить белый, смятый лист бумаги. Хмм… и так было ясно, что цепочки не будет внутри. Достаю листок бумаги, и взгляд падает на нее: цепочка!

Сижу, уставившись на цепочку, не обращая внимания на то, что футляр падает, кладу записку на колени и беру украшение в руки. Это она! Подвеска на бархате, серебряная цепочка и крепление!