Белый Лотос - страница 24

Говоря снова и снова «Я люблю тебя», вы словно производите смазку. И при этом бойтесь, поучают вас; если вы не боитесь, у вас будут неприятности.

Жены боятся своих мужей и мужья боятся своих жен. Родители боятся своих детей и дети боятся своих родителей. Дети боятся учителей и учителя боятся своих учеников. Каждый боится всех остальных — создается впечатление, будто все мы живем в атмосфере сплошного страха.

Коммивояжер, который стал чувствовать себя неважно, отправился к врачу на проверку. Обычный осмотр не выявил никакого особого заболевания. Тогда врач стал задавать пациенту вопросы о его образе жизни.

«Теперь я перехожу к интимным вещам, — сказал врач. — Как часто вы занимаетесь половыми сношениями?»

«Регулярно, каждый понедельник, среду и пятницу», — ответил коммивояжер.

«Ну, в таком случае ваши неприятности могут быть связаны именно с этим, — заявил врач. — Я предлагаю вам исключить среды».

«О нет, — ответил коммивояжер, — я не могу сделать этого. Это единственная ночь в течение недели, которую я провожу дома».

Даже любовью занимаются из страха… даже любовь есть не что иное, как страх — дипломатия, стратегия, рассчитанная на то, чтобы поддерживать все в гладком состоянии. Вот почему вы молитесь регулярно. Утром и вечером вы молитесь, надеясь, что Бог услышит вашу молитву. Нет никою, чтобы слушать ваши молитвы! Ваша молитва — просто монолог. Вы молитесь пустому небу. Никто не собирается вознаграждать вас за ваши молитвы, запомните это.

Рамчандра, если ты действительно знаешь, что такое молитва, тогда сама молитва является своим собственным вознаграждением. Нет никого другого, кто вознаградит тебя; вознаграждение не последует ни в будущем, ни в посмертной жизни. Сама по себе молитва является таким прекрасным феноменом, что молящемуся не приходит в голову заботиться о будущем и беспокоиться о вознаграждении. Идея вознаграждения — это следствие алчности. Молитва сама по себе является таким праздником, она приносит такую большую радость и экстаз, что человек молится ради самой молитвы. Он не молится из страха или из алчности; он молится потому, что это приносит ему наслаждение. Он даже не беспокоится, существует Бог или нет.

Если танец приносит вам наслаждение, вы не спрашиваете, есть Бог или нет. Если танец приносит вам наслаждение, вы просто танцуете. Вас не заботит, смотрит ли ваш танец кто-нибудь с неба или нет. Вас не интересует, собираются ли звезды, солнце и луна вознаградить вас за ваш танец. Танец сам по себе является достаточным вознаграждением. Если вы любите петь, вы поете; вас не беспокоит, слышит ли кто-нибудь ваше пение.

Такова и молитва. Это танец, это песня, это музыка, это любовь. Вы наслаждаетесь ею, и на этом все кончается. Молитва является и средством, и целью; цели и средства неотделимы. Только тогда вы знаете, что такое молитва. И молитва гораздо важнее, чем Бог.

Патанджали говорит: Бог — только предлог для вашей молитвы. Он подобен крючку на стене, на который вы вешаете свое пальто. Если крючка на стене нет, вы можете повесить свое пальто на что-нибудь другое. Вы можете повесить его на дверь, на окно — куда угодно. Патанджали проявляет Ілубокое понимание, когда он говорит, что Бог — это просто крючок; Бог был изобретен потому, что иначе вам было бы трудно молиться. Обычно вы думаете, что молитва является средством достижения Бога; Патанджали же говорит, что Бог — это только средство для того, чтобы вы могли молиться. Но это средство только для начинающих — чтобы помочь им.

Это совершенно как, когда ребенок ходит в школу и изучает алфавит, мы даем ему несколько вспомоіательньїх указаний. Мы говорим: «О — это осел». «О» не имеет ничего общего с ослом в частности; «О» не является исключительной принадлежностью осла. «О» встречается не только в «осле», ко и в «окне», и в массе других вещей. Указание «О — это осел» предназначено только для того, чтобы помочь ребенку, потому что осла ему представить легче. Он радуется и смеется — он знает осла очень хорошо — и таким способом он запоминает «О».

Однако если, став взрослым, он постоянно продолжает твердить «О — это осел», то дело уже неладно. Тогда ему придется трудно, тогда он не сможет ничего читать. «М — это мышь, О — это осел…» — если он продолжает читать таким образом, то мыши и ослы смешиваются в такую кашу, что он ничего не сможет понять!