Белый танец - страница 7

Возможно, своей притягательностью он был обязан веселому блеску, который шел из глубины его пронзительно голубых глаз, чуть прикрытых сверху тяжелыми, словно слегка припухшими веками с черными густыми ресницами. Как бы там ни было, Саманта, находившаяся от Лучано на почтительном расстоянии, почти физически ощущала его необычайный мужской магнетизм, который, казалось, сочился из всех пор его стройного сильного тела.

Вот и доверяй после этого Мэтью Дакстеру! Саманта не сомневалась, что если ее новый подопечный и «неравнодушен к прекрасному полу», то только потому, что этот пол наверняка гроздьями вешается ему на шею, причем с тех пор как этот знойный брюнет вылез из коротких штанишек.

И все же ей определенно не нравился устремленный на нее взгляд итальянца. Может, Мэтью все-таки не погрешил против правды и мистер Гранди действительно искушенный соблазнитель, сердито подумала Саманта. Она злилась оттого, что испытывала неловкость под проницательным, испытующим взглядом его ярко-голубых глаз.

— Видеть вас здесь, признаюсь, большая радость, — медленно произнес Лучано, пожирая глазами ее фигурку. Губы его при этом дрогнули в насмешливой улыбке.

Выражение лица Саманты оставалось непроницаемым, но Лучано понял — по едва заметному движению ее губ и мимолетному раздражению, мелькнувшему в серых глазах, — что она без труда прочла его мысли.

— Но тем не менее, — мягко продолжал он, — я был бы очень признателен, если бы вы сообщили мне о цели вашего прихода.

Лучано удивила ее реакция. Молодая женщина озадаченно смотрела на него несколько секунд, затем тряхнула белокурой головкой, досадливо поморщилась и, приблизившись, протянула ему визитную карточку.

— О, извините, синьор Гранди. Очевидно, произошло недоразумение. Я была уверена, что агентство прислало вам сюда, в отель, все бумаги, подтверждающие мое назначение.

— Агентство?

— Мэтью Дакстер, который возглавляет Международное охранное агентство, обычно работает очень четко, — поспешила заверить его Саманта, увидев напряженный, непонимающий взгляд своего клиента, который, кажется, и не подозревал, что является таковым. — Но вы не беспокойтесь, — быстро добавила она, взглянув на свои золотые часики, — я лично все проверила. Так что если вы готовы… — Она бросила взгляд на черный вечерний пиджак, висевший на спинке стула. — Водитель ждет нас с машиной у заднего входа и…

— Одну минуту! — резко остановил ее Лучано, словно сбросив с себя оцепенение. Насмешливое, вальяжное выражение моментально исчезло с его загорелого лица. Он уставился на визитку, которую держал в руке. — Здесь, должно быть, какая-то ошибка…

Еще не закончив фразу, Лучано почувствовал, как невероятная, ужасная правда навалилась на него всей своей неимоверной тяжестью.

— Ошибка? — нахмурившись, переспросила Саманта. — Но в вашем расписании, которое мне прислали из Генуи, черным по белому написано, что сегодня вечером вы идете на концерт классической музыки…

— Я знаю, куда я иду! — раздраженно отрезал Лучано. — А вот что вы здесь делаете, хотел бы я знать?

— Синьор Гранди, теперь мне совершенно ясно, что между вами и охранным агентством не было никакого контакта, — спокойно сказала Саманта, желая разрядить обстановку. — Разрешите представиться: я ваш телохранитель.

— Что за вздор!

— Я буду охранять вас во время вашего пребывания в Вашингтоне, приложив к этому все мое умение, — все тем же спокойным тоном продолжала Саманта. Она старалась не смотреть на застывшего в мрачном напряжении Лучано и намеренно не замечала ярость, исказившую его привлекательное, бронзовое от загара лицо.

— Но мой телохранитель — мужчина! — выдвинул он последний аргумент. — Некий мистер Сэм Митчел. Но уж никак не мисс Саманта Митчел. Господи, это просто смешно! — Возмущенный голос Лучано разносился по всему номеру. — Я не могу допустить, чтобы меня охраняла женщина, — заявил он напоследок, как бы ставя точку в этом вопросе.

Ну вот, приехали! — с привычным смирением подумала Саманта. Каждый раз одно и то же. Глупая предубежденность мужчин против женщин, в основе которой лежал слепой предрассудок, отчасти и заставила ее открыть собственное дело. У себя в агентстве хозяйкой была она, поэтому имела возможность пресекать на корню любые проявления мужского шовинизма.