Белый жираф - страница 22

Никто не понял, почему из всей группы только Мартина и Бен в полном порядке оказались на площадке для пикника и наслаждались вареной кукурузой и молочными лепешками. Мисс Фолкнер заверила нарушителей дисциплины, что не спустит с них глаз, но Мартина всерьез опасалась гнева «Банды Пяти Звезд».

— Ты за все заплатишь, — угрожающе прошипел ей Скотт Хендерсон, вылезая из автобуса, и Мартина знала, что он не шутит.

К счастью для Мартины, с того утра, когда Гвин Томас увидела, как старательно внучка пропалывает грядки, в доме воцарилось перемирие. Да такое, что Гвин наконец сжалилась и позволила Мартине в выходные поехать вместе с Тендаи на очередной осмотр заповедника. Он заехал за ней на джипе в половине пятого утра в субботу, когда о предстоящем рассвете говорила только желтоватая полоска на горизонте, и повез к высшей точке Савубоны, к крутой насыпи, поросшей алоэ, кустарниками и оранжевыми цветами. Острые скалы вокруг покрывали кактусы.

На джипе забраться на самый верх холма было невозможно, поэтому Тендаи и Мартине прошлось преодолеть последние метры пешком. Добравшись до вершины, они смогли насладиться красивейшим африканским рассветом. Пока Тендаи распаковывал завтрак, Мартина устроилась поудобнее, прислонившись к еще теплому от вчерашней жары камню. Далеко внизу виднелось самое большое озеро в Савубоне. Взошло солнце, и, когда глаза Мартины привыкли к медовому свету, она разглядела стада буйволов, слонов и антилоп, направлявшихся на водопой. Из-за деревьев выглядывали грациозные белые цапли, напоминавшие оригами.

Мартина никогда в жизни не дышала таким чистым воздухом, не видела ничего прекраснее и не слышала ничего мелодичнее утреннего пения птиц. Если бы мама и папа могли сейчас разделить ее восторг! Мартину согревала мысль, что мама наверняка бывала здесь и наслаждалась таким рассветом. Тендаи развел небольшой костер и вскипятил горшочек с удивительно пахнущим чаем. Он протянул Мартине кусок горячего африканского хлеба из маисовой муки, и они молча наслаждались едой и созерцанием жизни долины у подножия холма.

Через некоторое время Мартина спросила:

— Тендаи, можно задать вопрос?

— Ага.

— Точно?

— Ага.

— Откуда у тебя этот шрам на лице?

Тендаи рассмеялся, но это был горький смех.

— Давно это было, малышка. Слишком давно, чтобы иметь значение. Я был злым молодым человеком, вот и все.

Мартина понимала, что он не хочет об этом говорить, но любопытство взяло верх.

— На тебя напал зверь или это случилось в драке?

Тендаи расстегнул свою рубашку цвета хаки, и Мартина, потрясенная, закрыла рот рукой. Его грудь и спину пересекали пятьдесят или шестьдесят толстых уродливых шрамов. Было ощущение, словно кто-то или что-то пыталось порвать его на миллион кусков.

— Какое животное способно на такое? — резко произнес зулус. — Нет, малышка, животные могут поцарапать тебя, укусить или даже разорвать на части от голода или страха, но только человек может уничтожать тебя изнутри и истязать твое тело всего лишь из-за цвета кожи.

Мартина сглотнула.

Тендаи словно унесся в прошлое. Ему было двенадцать лет, когда его родители в поисках работы переехали из мирной деревни в горах Дрейкенсберг в пользующийся дурной славой портовый город Совето неподалеку от Йоханнесбурга.

— Словно сам дьявол, — вспоминал Тендаи, — спустился в этот город и превратил его в ад. Но ад этот был только для черного населения. Целые семьи жили в металлических клетках без туалетов и проточной воды. Когда темнело, мы разжигали костры, чтобы прогнать крыс и тараканов, а по улицам ходили вооруженные банды. — Он замолчал. — Наверное, мне не стоит рассказывать тебе об этом. Твоей бабушке это не понравится.

Мартина поднялась со своего места и села поближе к зулусу.

— Пожалуйста, Тендаи, — попросила она, — я хочу знать.

Невзирая на трудности жизни в Совето, Тендаи считал себя счастливчиком. Его мать была опытной учительницей и помогала ему заниматься. Он много работал и мечтал, как однажды вернется в горы и купит ферму. Когда Тендаи исполнилось семнадцать, он устроился клерком на железнодорожную станцию и невероятно гордился этим. Была только одна проблема. До работы нужно было шагать почти восемь километров, и каждый раз его останавливала полиция для проверки документов. В то время цветные не могли свободно передвигаться по городу без документов.