Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - страница 47

Расстановка политических сил в Англии складывалась под воздействием сложного комплекса различных факторов, как внутренних, так и внешних. Это и Английская революция XVII века, и промышленный переворот, и влияние американской и французской буржуазных революций, и колониальная экспансия, и многое другое. Общность интересов землевладельцев и буржуазии обусловила союз между ними, хотя, как это бывает во всяких союзах, он существовал диалектически. В его недрах действовали определенные противоречия, и союзники соревновались за получение преимуществ и укрепление собственных позиций за счет друг друга. В чем английская землевладельческая аристократия и буржуазия были действительно едины, так это в защите своих интересов от трудящихся, на которых они паразитировали.

Сословно-социальные противоречия, особенности исторического развития Англии выдвинули в первой половине XIX в. в качестве важнейшей политической проблемы вопрос о реформе избирательного права. Проблема была особенно острой в связи с огромной ролью парламента в жизни страны и крайне устарелой и недемократической системой избрания его членов. Анахронизм системы усиливался глубокими изменениями в соотношении сил между землевладельцами и буржуазией в пользу последней, а также передвижением масс населения из сельской местности в крупные промышленные и хозяйственные центры. В политической системе господствовал принцип, возникший в XVIII в. и гласивший, что собственность, а не люди должна быть представлена в парламенте. Его оспаривали в XIX в. радикалы, утверждавшие, что избирательным правом должны пользоваться жители страны как таковые, невзирая на размеры собственности, которой они владеют.

Появление и развитие радикального движения характерны для начала века. Оно базировалось в промышленных районах, прежде всего в Ланкашире, имело в своих рядах видных популярных ораторов, пользовалось поддержкой некоторых газет и выступало за радикальные реформы в области избирательной системы и некоторые другие.

В послевоенные годы находились у власти и доминировали в парламенте виги, лидерами которых были Грей и Рассел. Они опирались на поддержку протестантских диссидентов, финансистов Сити и других банкиров, бизнесменов от торговли и промышленности. В их не всегда четкой программе присутствовали идеи реформирования избирательной системы, государственного управления, социальной сферы. Их стремлением было сократить влияние землевладельцев и расширить возможности буржуазии. Политическое положение вигов было сложным потому, что они сами принадлежали к числу крупных землевладельцев, а наиболее старинные, богатые и спесивые землевладельцы и составляли ядро партии. В общем, виги являлись аристократическими представителями буржуазии, промышленного и торгового среднего класса. В поведении вигов часто проявлялись такие черты, как лицемерие и ханжество.

Партия тори четко определилась в период войн против Франции, когда она требовала активнейшего противодействия влиянию свободолюбивых идей Французской революции. Она воплощала в себе крайнюю враждебность ко всему освободительному, революционному. Традиционная враждебность Англии делу свободы и революции, ее сугубый консерватизм, наблюдаемый на протяжении двух столетий, сформировались в конце XVIII в. «Партия тори, — пишет Томсон, — вряд ли тогда была чем-либо иным, чем объединением всех групп и людей, рассматривавших якобинство как нечто, чему нужно оказывать противодействие и что необходимо уничтожить». В послевоенный период партия тори, состоявшая в основном из землевладельцев с небольшой добавкой людей крупного бизнеса, зарекомендовала себя как упорный, последовательный противник любых радикальных перемен и политических реформ. Она всеми средствами стремилась сохранить господство крупных землевладельцев в политической жизни страны.

Было бы неверно считать, что между тори и вигами пролегла непроходимая пропасть. И те и другие являются партиями богатых людей. Одни получают земельную ренту, другие — ренту от торговой и промышленной прибыли. Поэтому не должны удивлять частые перебежки политиков из одной партии в другую и обратно. Это обычное и весьма характерное явление для английской политической жизни. «Даже в это время глубоких расхождений во мнениях и широко распространившихся социальных бедствий различия в политических позициях в Англии были неуловимыми и незначительными и легко взаимопроникали», — писал Томсон.