Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - страница 62

Итак, умолчание было умышленным, и оно продолжало действовать удивительно долго, учитывая, что многие авторы занимались жизнеописанием Дизраэли. Лишь в 1960 г. впервые американец Жермен подробно рассказал эту историю, а затем почти одновременно с ним ее повторил англичанин Блэйк, отдав приоритет Жермену. Случай сам по себе небольшой, но он свидетельствует, что в разные времена в разных странах в исторических исследованиях были «белые пятна», являвшиеся продуктом субъективизма историков, то ли несознательного и добровольного, то ли практиковавшегося по требованию и под нажимом как сильных мира сего, так и различных иных обстоятельств.

Дизраэли отдавал предпочтение женщинам замужним и постарше его. Объяснять это только корыстными соображениями вряд ли было бы верно. Просто его натуре больше импонировали именно такие женщины. В начале 1833 г. он присутствовал на вечере у своих близких друзей Булверов, и здесь его представили одной из таких женщин «по ее особому пожеланию». Среди присутствовавших было очень много «дам, занимающих выдающееся положение», и г-жа Уиндхэм Левис, жена богатого владельца металлургических заводов, не привлекла внимания Дизраэли, но, будучи представленной ему по ее желанию, поначалу получила от Дизраэли совсем не восторженную характеристику: хорошенькая маленькая женщина, склонная пофлиртовать, много болтающая. Дизраэли ее заинтересовал, но встречного интереса не было, и поэтому первая беседа была весьма краткой. Она сообщила своему новому знакомому, что ей «нравятся молчаливые, меланхолические мужчины», на что Дизраэли ответил, что «не сомневается в этом». Эта встреча сама по себе не имела бы никакого значения, если бы не одно существенное обстоятельство: через несколько лет эта «трещотка», как ее назвал Дизраэли, стала его женой.

Трехлетняя связь с Генриеттой Сайкс дорого обошлась Дизраэли и в материальном отношении. Поддержание светского образа жизни на двоих требовало денег, и немалых. Эти расходы добавлялись к значительным тратам на проведение безуспешных пока избирательных кампаний. А наличных денег не было: доходы от литературного труда никак не покрывали текущих расходов. Приходилось брать в долг. Новые долги прибавлялись к тем, которые возникли в ранней молодости. Положение становилось безвыходным.

Это и стало одной из важнейших причин очередного плохого состояния здоровья Дизраэли. Как-то выскочить из долговой западни, в которую он сам загнал себя, Дизраэли пытался прежними средствами: брал новые займы для погашения сверхсрочных платежей (эти займы добывались на все более трудных условиях, что приводило в конечном счете к быстрому увеличению общей суммы долга), лихорадочно строчил новые романы, теперь уже безусловно по финансовым соображениям, которые приносили доход весьма незначительный по сравнению с тем, что было необходимо и на что рассчитывал автор, и, наконец, он как азартный игрок пускался в сомнительные финансовые авантюры в надежде мгновенно разбогатеть и одним махом решить все проблемы. Наиболее трудными в финансовом отношении были для Дизраэли 1836 и 1837 гг. Иногда опасность была настолько велика, что в перспективе маячила долговая тюрьма. Сколь действительно реальна была такая опасность, судить трудно, однако в переписке в особенно острые моменты это выражение мелькало.

Среди коммерческих литературных произведений выделялись «Генриетта Темпл» и «Венеция». Ответ на вопрос, почему Дизраэли написал эти произведения, по мнению американского автора Р. Левина, специально исследовавшего его литературную деятельность, «должен быть найден в той нужде в деньгах, которую испытывал Дизраэли, и вытекающем отсюда желании писать то, что считалось популярной, хорошо продающейся художественной литературой». «Генриетта Темпл» представляла собой любовную историю, написанную влюбленным автором. В «Венеции» автор в весьма свободной манере повествует о Байроне и Шелли, допуская большие вольности, когда речь идет о биографиях двух поэтов, датах их жизни и деятельности. Меркантильными соображениями были вызваны и такие произведения этого времени, как «Революционная эпическая поэма», «Контарини Флеминг», «Алрой», «Возвышение Искандера». Касаясь появления этих произведений, Р. Блэйк заявляет: «Дизраэли к этому времени сильно нуждался в деньгах, его нужда в деньгах была отчаянной».