Бенефис Лиса - страница 22

Было заметно, что Келсоу трудно это переварить.

— Так что движения сопротивления здесь нет. И радио нет?

— Совершенно никакой связи с Лондоном, — объяснил Галлахер.

— А с Францией? — с надеждой спросил Келсоу. — Гранвиль, Сен-Мало. До них же всего несколько часов по воде, разве не так? Там-то должны быть отряды французского сопротивления.

Возникла пауза, потом Элен повернулась к Галлахеру.

— Cавари может поговорить с нужными людьми в Гранвиле. Он знает, кто они, и ты это знаешь.

— Правильно.

— Когда я пришла с пляжа, Гвидо как раз уходил. Он сказал, что они идут в Гранвиль во второй половине дня. Хотят воспользоваться туманом. — Она взглянула на часы. — Раньше полудня прилива не будет. Ты можешь взять фургон. Там эти мешки с картошкой для войскового склада снабжения в Сент-Хелиере и на рынок.

— Хорошо, ты меня убедила, — согласился Галлахер. — Но, насколько я знаю Cавари, он не захочет держать это все в голове. Это значит, нужно записать, что весьма рискованно.

— Но у нас нет другого выбора, Шон, — сказала просто Элен.

— Нет. Полагаю, ты права, — засмеялся Галлахер. — Чего я только не делаю ради Англии. Присматривай за нашим другом. Я вернусь, как только смогу.

Она окликнула Галлахера, когда он был уже у двери:

— Шон!

— Да? — Он обернулся.

— Не забывай, что ехать нужно по правой стороне дороги.

Это была старая шутка, но не без доли реальной озабоченности. Одним из первых нововведений немцев, оккупировавших Джерси, было изменение направления потока транспорта с левостороннего на правосторонний. Но и после четырех лет оккупации Галлахер все не мог к этому привыкнуть, правда и за рулем ему не часто доводилось сидеть. Им оставили один старый фургон Форд, и то только потому, что земельные угодья де Вилей снабжали различной сельскохозяйственной продукцией немецкую армию. Количества выделяемого бензина едва хватало на две-три поездки в неделю. Ими и ограничивались возможности использования фургона. Галлахер всегда экономил бензин, спускаясь с холма с выключенным двигателем. Правда, существовал небольшой черный рынок бензина, если вы знали нужных людей.

Спускаясь вниз, Шон проехал через крошечный живописный городок Сент-Обин и, следуя изгибу залива, дальше к Бел-Ройял, откуда уже открывался вид на Сент-Хелиер. Его путь лежал мимо множества береговых укреплений, но солдат рядом с ними почти не было видно. Авеню Виктории на въезде в город была пустынной. На его пути к Милл-бруку мимо прошел один из французских поездов, которые немцы перевезли сюда, и это было единственным признаком жизни до самого Гранд-отеля. Шон посмотрел на часы. Почти одиннадцать. Полно времени, чтобы успеть перехватить Савари до отправления судна «Виктор Гюго» на Гранвиль, поэтому, он свернул налево на Глостер-стрит и поехал к рынку.

В центре оказалось полно народу, главным образом из-за погоды. Красно-черный нацистский флаг со свастикой над входом в здание муниципалитета из-за сильной влажности тряпкой обвис на флагштоке. По-немецки муниципалитет звучит как рэтаус, так что для местных жителей он мгновенно превратился в рэт хаус: крысиный дом.

Галлахер поставил машину около рынка на Бересфорд-стрит, которая была почти безлюдной за исключением нескольких покупателей, да горстки немецких солдат. Сам рынок считался официально закрытым, открывался только по субботам на два часа после полудня. Тогда там бывало достаточно много народа, желавшего приобрести свежие продукты.

Галлахер взял из фургона два мешка картошки, толкнул дверь и вошел внутрь. Большинство прилавков старого викторианского рынка были пустыми, но рядом с некоторыми стояли люди. Галлахер сразу направился к прилавку в дальнем конце помещения, где крупный веселый мужчина в толстом свитере и кепке выкладывал ровными рядами корнеплоды под вывеской: Д. Шевалье.

— Итак, сегодня брюква? — спросил Галлахер, подходя.

— Вам это полезно, генерал, — ответил Шевалье.

— Это вы мне говорите? Миссис Вайбер подала мне на завтрак джем из брюквы пару дней назад. — Галлахера передернуло. — До сих пор чувствую этот вкус. Вот вам пара мешков картошки.