Берега Ахерона - страница 7

Веселая компания отправилась на главную улицу, затарившись яствами, питием и огромным желанием развлечься в стиле искателей приключений. Настроение не портили даже пресловутые собачки, с которых и начались интеллектуальные изыски, близившиеся к своему финалу. Юстас перебирал на гитаре аккорды и музыка даже придавала налет таинственности. Конечно, не греческая арфа или кифара, но вполне к месту.

– Предлагаю устроиться на развалинах атрия дома Гикии, – предложил Юстас, – Думаю, почтенный архонт не обидится.

– Почему бы и нет, – согласился Валентин, – Не в портовом же районе, среди призраков древних шалав наслаждаться подобной ночью.

Вадим воткнул в землю ровную палку и смотрел, как медленно уменьшается тень, по мере приближения к зениту сверкающего серебром шара в небе. Кем он себя ощущал? Скорее артистом театра абсурда, пьесу для которого сам же и сочинил.

– Девочки тут купили в сувенирной лавке кратер, так что пускаем вино по кругу, – командовал доцент, словно мудрый симпосиарх, – Пьем по-скифски, ибо мы варвары по своей сути. Эх, сюда бы танцовщиц. Умели греки получать удовольствие, в отличие от нас. Что это за дрянь?

– Греческий острый соус из слегка протухшей рыбы, – улыбнулась Тала, – Сама готовила, для полного антуража.

– Извращенка, – прошипел Валентин, выплевывая остатки блюда на салфетку, – Предупреждать надо. А на тарелке что?

– Свежая жареная рыбка в оливковом масле, со специями, – загадочно улыбнулась Елизавета, – Лично готовила, от души.

– Хотите, чтобы я остался голодным? – страдальчески посмотрел в небо симпосиарх, достал из кармана складной нож и открыл им банку сардин, – Целее будешь. Вадик, что ты делаешь?

– Ем жареную рыбку. Очень даже вкусно, особенно под вино. Да и «протухший» соус весьма недурственен.

– Приплыли, околдован, – безнадежно махнул рукой Валентин, наполняя кратер очередной порцией вина, – Вернемся домой и все, Лизонька, не миновать тебе святой воды, нечистая сила.

– Неправда, я после моря принимала душ.

Тень почти исчезла, и Вадим ощутил нечто странное. Все замолкли. Дамы сладко спали на карематах, Юстас зачем-то убежал чуть ли не к храму Владимира Святого и только Вадим с Валентином пили вино, удивленно переглядываясь. Вадим посмотрел на содержимое бутылки. Опорожнили лишь наполовину, а в рюкзачке еще две полные. Странно. То этих дамочек не напоишь, то падают от пары глотков.

– Чего это с Юстасом? Неужто увидел гробы вапленные?

– Нет, Вадик, он у нас типа канарейки в шахте. Сбежал под защиту храма, ощутив нечисть. Вот тебе и сказочки. Кто бы мог подумать. Пошли к святилищу, ибо пора разобраться в этой мистике. Мы точно в Севастополе, а не в Голливуде?

Вадим согласно кивнул и посмотрел вверх. Такое ощущение, что весь древний город тонул в сребристой дымке, накрывшей словно покрывалом главную улицу, античный театр, башню Зенона, северное городище до самого моря. Все вокруг сверкало настолько, что словно из другой реальности проступали очертания того самого города, которым правила царица теней. Любая царица женщина вдвойне, потому и усыпила тех, кто мешает. Почему бы и нет? При этой мысли Вадим усмехнулся уже ничему не удивляясь.

– Посмотри на крипту, – почесал затылок Валентин и сделал большой глоток вина из кратера, – Накрыта черной дымкой, а в центре, примерно возле алтаря, два пятна в форме легких, которые дышат и холодом веет, как из холодильника. Чувствуешь?

– Нет. Сверкающий купол, а глаза слепит, словно внутри все заполнено расплавленным серебром. Что-то у нас со зрением явно не того. Красотища-то какая! Ничего подобного не видел. Полезем? Кто первый?

– Я! Потому, что ты аспирант, а я доцент, – огрызнулся Валентин, обвязывая вокруг талии страховочный трос, – Ну, с богом.

– Лезь! Так, я обвязал трос об себя! Ты уверен, что не свихнешься?

– Я историк, а ты нет!

После этих слов Валентин ступил на первую ступеньку вниз. Если честно, то Вадик во всю эту мистику до конца не верил, хотя по телу и прошел холодок. Можно любить историю, древность, читать и анализировать первоисточники до тех пор, пока перед тобой не станет право выбора, при котором выбираешь не ты, а выбирают тебя. Вадим считал, что сходит с ума, когда серебристые нити соткали невероятной красоты женщину, которая держала в руке лук, усмехалась, звала за собой. С другой стороны, не самое плохое помешательство, во всяком случае приятное во всех отношениях.