Берёзовая вольница - страница 6
– Ани больше нет. – Тихо сказал Семён, его слова пульсировали с болью в висках «нет, нет, нет…». Как он оставался еще в сознании и на ногах, как ему удавалось, сдерживаться, мужчина не знал. Но он понимал, если сейчас сделает хоть одно движение, хотя бы слегка пошевелится, то упадёт. Ему надо поддержать Машу, но тело не слушается, как будто его замуровали в бетон. В голове шум, виски превратились в ударные инструменты: бум, бум, бум… Язык отказывается двигаться, как слепленый из ваты. Верный, даже не вздрогнул от внезапного и дикого крика Марии Васильевны.
– Неет, Анечка как ты могла, что же нам делать? Анечка… – Рыдала женщина, кинувшись на тело Березиной, упала, обняла свою подругу. – Неет. – Кричала женщина.
Семен даже не шелохнулся. Андреев и Дикой стали поднимать плачущею женщину.
– Мария Васильевна, пожалуйста, пойдёмте, Анну Филипповну надо забирать, пока журналисты не набежали. – Старался успокоить её прокурор.
– Уже ничего не изменить, надо держаться. – Поддержал его Дикой.
Митрохина не могла успокоиться. Её самого близкого человека больше нет. Анна Филипповна была не просто подруга, она была сестрой, старшим товарищем. Всем чего достигла в своей жизней Маша, была обязана Анне. Со своим паническим страхом Мария, без помощи подруги ни когда, бы не справилась и ни на что не решилась. Ни учёба, ни замужество, ни ребёнок, ни развод. Это Аня её подталкивали на все «жизненные подвиги», начиная со школы и до конца жизни.
– Я так не могу, как же, а если что-то случиться, а что люди скажут…? – бесконечные жизненные вопросы и страх за всё, всегда мучили Машу.
– Ты меня лучше бойся и что я скажу, а на остальных плевать. Тебе что с ними детей крестить? Если рискнёшь, земля вертеться перестанет, что ли, или мы в бездну упадём? А с остальным справимся. Пока мы вместе нам ни кто не страшен. – Аня с ней не церемонилась, она брала Марию за руку и протаскивала через все её страхи. Проходила все преграды с ней. С Аней Маши не когда не было страшно, она готова была шагнуть в пропасть, если бы подруга велела и сказала, что она полетит, а не упадет, Мария без оглядки поверила бы… А теперь кто будет её направлять, кто её убережет. Вновь детский страх начал сковывать женщину.
Семен тем временем снова впал в ступор. Он стоял и смотрел в одну точку на кого и ни на что, не обращая внимания. Сергачёв подошёл к нему.
– Семён Семёнович, ты как? Держись, надо взять себя в руки. Вам ещё Марию Васильевна поддержать надо. Без вас она не выдержит. – Семён кивнул, он все понимал, но что-то не давало ему вернуться в реальность – шок, страх, ужас или… Он медленно повернулся и посмотрел на Машу. Да у Анны вся жизнь была загадкой и смерть такая же.
– Сейчас Анну Филипповна заберут. – Тихо продолжал полковник.
Семён ни обратил внимание, на слова своего начальника, медленно направился к лавочке, на которую усаживали Машу, прокурор с пожарником. Они что-то говорили женщине, но она их не слушала. От рыданий Марии у Верного щемило сердце, и раскалывалась голова.
– Не накрывайте ей лицо и несите как живую, вперёд головой. – Скомандовал санитарам Степанов, – Пусть пока общественность не знает о её смерти. Спокойней будет, а то журналюги такой кипишь, устроят, только держись. Мы потихоньку разберемся со всеми загадками и тайнами тогда… А то работать не дадут.
– Они и так бучу подымут. Всё-таки Анна Филипповна, это не какая-либо Нюрка с рынка. – Заметил доктор.
– Всё ровно пусть пока не знают, что она… – Сургучёв замолчал, потом продолжал. – Если кто, что лишнего скажет, сотру с лица земли. – Обратился он ко всем присутствующим.
Семен тем временем подошёл к сидевшей на лавочке Марии. Женщина подняла на него опухшие от слез глаза.
– Сенечка, как же мы теперь? – только и смогла она сказать.
Мужчина опустился на колени и взял её за руки.
– Ни чего Машенька, всё будет хорошо. Мы сильные, справимся. Анечка огорчилась бы, увидев сейчас нас. Она не любила, когда ты плакала. Я тебе обещаю, что всё выясню, что здесь случилось и найду виновных. Ты мне веришь?
Мария Васильевна кивнула. Он положил своё голову ей на колени и заплакал, тихо, тихо. Маша обняла Семёна и поцеловала в густую шевелюру и стала гладить по голове. Впервые она видела, как самый сильный и смелый для неё мужчина, плакал.