Берлинская лазурь - страница 12

Небо над Берлином в очередной раз стерло со своего лица солнце, отчего город принял слегка мрачноватый вид. Сияющее стеклянное здание Восточного вокзала в окружении многоэтажных бизнес-центров и отелей навевало воспоминания о фильмах про космических захватчиков. Лиза поежилась и поспешила укрыться от всего этого в тени остатков Берлинской стены. После того как ее отдали на откуп городским художникам, устрашающий памятник былых кровопролитий, будто пытаясь замолить грехи, превратился в занятный арт-объект на потеху гостям и жителям города.

«Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви», – прошептала Лиза возле знаметнитого портрета Брежнева и Хеоннекера и побежала к мосту.

По Обербаумбрюкке она неслась уже почти со скоростью Лолы из любимого фильма5. «Потом, потом все эти фотки сделаю, еще успею, – думала она, – и вообще, мне кажется, я тут задержусь дольше чем на неделю, а значит, надо будет озадачиться собственным жильем. Но об этом я подумаю завтра». Когда она вошла в квартиру, Катя была уже при параде и выглядела нечеловечески шикарно. Зеленовато-бирюзовое платье фантастически сочеталось с ее рыжими волосами и лавандовой помадой. Дух тонкого парфюма все еще витал в коридоре.

– М-м-м-м, «Флёр наркотик»! – Лиза узнала аромат с первых нот. – Обожаю его.

– Ох, дорогая, если у меня все получится, я подарю тебе его целую канистру!

– Разве у тебя может что-то не получиться? От тебя все всегда без ума.

– Дело не в этом. То, что я ему понравлюсь, – несомненно, а вот будет ли он тем, кого я себе представляю, – не факт. Скорее, это будет проверка, все ли правильно я загадала и точно ли знаю, чего хочу. А то бывает, составляешь себе портрет идеального партнера, все выписываешь, все уточняешь, рост, вес, возраст, любимый альбом «Пинк Флойд», кошки или собаки, море или горы, цели по жизни, степень хаоса в быту, вроде, думаешь, все учла, и вот раз и выясняется – а пол-то ты указать и забыла. Ты думала, что это само собой разумеющееся, а вот и нет. И выдают тебе такую отличную девчонку, что просто загляденье, и ориентация твоя трещит по швам, и ты уже практически готова переметнуться, но нет. Понимаешь, что с ней так нельзя, что все равно перескочишь на ближайший крепкий хуй, как только представится возможность, а это будет очень нечестно, не надо так.

– Понимаю. Так совершенно точно не надо. Лучше сразу сказать человеку, что не выйдет ничего, чем держать его на скамейке запасных, как консерву на черный день. Очень понимаю. Это очень нечестно.

– Ты ж моя птичка раненая, – Катя подошла и обняла ее, – все у тебя будет хорошо, вот увидишь. Завтра пойдем в клуб делать тебе личную жизнь. Ну, или нам обеим, что даже интереснее.

У Кати была одна совершенно феноменальная черта: в любом плохом событии она сразу видела несомненные плюсы. Уволили с работы? Да и хрен с ней, зато теперь я абсолютно свободна и могу в нескончаемый отпуск или сферу деятельности сменить. Сломалась машина? Зато спокойно можно выпить в баре и поехать на такси. И вообще, а вдруг суждено было в этот день разбиться, а тут вот неувязочка. Не завязался роман? Да и пофиг, зато теперь можно спокойно ходить по клубам и снимать там все, что понравится, в любых количествах – и даже еще непонятно, что лучше. Лиза очень хотела этому научиться. Ей казалось, что она сможет заразиться от Кати живым внутренним огнем, просто пустившись с нею во все тяжкие. И отчасти это действительно было так.

Через полчаса подруги сели в такси.

– Волнуешься? – спросила Лиза.

– Есть немного. В основном мне стыдно из-за своего языка, точнее – из-за его отсутствия.

У Кати был один очень странный и существенный в наше время недостаток: ей совершенно не давались иностранные языки. С самого детства. Сперва родители нанимали ей всевозможных преподавателей, потом она уже делала это сама, пробовала английский, немецкий, испанский, но в мозгу явно не хватало какого-то важного закрепляющего винтика. Все слова и грамматические конструкции пролетали ее голову насквозь, не задерживаясь. Она пробовала и гипноз, и хваленый двадцать пятый кадр, и слушать во сне. Ничего, ноль, зироу, нуль, хоть ты плачь. И конечно, она очень переживала, что вся ее красивая любовная история может развалиться в самом начале из-за банального отсутствия общего языка. Но, как выяснилось, переживала абсолютно зря.