Берлинский фокус - страница 15

В конце концов стены в комнате принялись за старое, сжимаясь вокруг меня до размеров гроба. Я решил, что в тюрьме будет хотя бы просторнее, и выбрался на улицу, боясь почувствовать руку на своем плече, как подросток, впервые ворующий жвачку.

Спустя неделю я увидел его. Он стоял в дверях на Аргайл-стрит, жалкий скелет с остатками серых бинтов на черепе. Он не взглянул на меня, пока я не сунул десятку ему в руку, и тогда он поднял глаза, полные большой и чистой любви.

Кабинет Билла находился на третьем этаже, под самой крышей. Я громко постучал, и Билл открыл дверь, продолжая вполголоса разговаривать по телефону. Он кивнул на кресло и запер дверь на ключ. Мы сели за стол друг напротив друга; в пепельнице дымилась очередная сигарета. Обстановка здесь, кажется, не менялась со времен коронации. Светлые отпечатки картин на стенах, улики прошлого. Белые обои с бордовыми лентами из флока. От времени ткань потемнела и местами вытерлась, а белый фон окрасился в желто-коричневый – оттенок, свойственный людям и бумаге, десятилетиями впитывающим никотин. Красный ковер в тон обоям прослужит еще полвека, если хоть изредка знакомить его с пылесосом. Огромный стол из красного дерева, настоящий фрегат, втиснутый в кабинет, как в сувенирную бутылку. То ли здесь недавно был обыск, то ли Билл действительно решил съехать: груды картонных коробок, мешки с мусором, ненужные документы. Сейф у стола печально разинул пасть. В книжном шкафу на пустой полке – фотография юной королевы Елизаветы при полном параде и половины ее лошади.

Билл говорил тихо и серьезно.

– Да, просто скажи, что мне пришлось уйти. Важное дело. – Он замолчал и сунул в рот сигарету. – Всем заплатили, все довольны?… Ну, Краутер о них позаботится. Дождись, пока все уйдут, и запри за собой дверь. Нет, не волнуйся, уборка уже не наша проблема. Да, Конфетка, счастливо.

Он положил трубку, и я протянул ему конверт:

– Миссия выполнена.

Билл не шелохнулся. Мне показалось, он жалеет, что разоткровенничался. Наконец его губы изогнулись в улыбке.

– Отлично, хорошо. – Он повернулся в кресле и взял белый конверт. – Награда за хлопоты.

– Спасибо.

– Честная сделка.

Билл взвесил конверт в руке, и мне показалось, он хочет, чтобы кто-то был рядом, помог ему принять его тайну, но он взял себя в руки и положил конверт на стол.

– Ладно, наверное, нет необходимости, но я все равно скажу: наше маленькое приключение должно остаться между нами.

– Само собой.

– Отлично, потому что знают об этом только двое – ты и я, и если слово вылетит, я буду знать откуда.

Я сунул деньги в карман:

– Ты уже купил себе капитанскую фуражку?

Он тихо рассмеялся:

– Как раз собираюсь. Что ж, с тобой было приятно иметь дело. – Мы пожали руки, я встал и взял чемодан. Билл вышел из-за стола. – Я провожу тебя через черный ход. Не стоит пересекаться с этой публикой.

Он повернулся и открыл в стене дверь, которую я поначалу принял за буфет.

– Что будешь делать, если он заметит?

– Через пять минут меня здесь не будет.

– Удачи.

Я уже почти вышел, когда в кабинет постучали. Билл напрягся, посмотрел на меня и приложил палец к губам.

– Билл, ты здесь?

Мы замерли у открытого тайника, как дети замирают в постели, заслышав пьяного отца.

– Хороший ход. Но ты знаешь лишь половину истории, малыш Билли.

Голос Монтгомери звучал неуверенно, я понял, что он врет.

– Он блефует, точно, – прошептал я.

Но Билл покачал головой.

– Одну минуту, – крикнул он и сунул мне конверт.

– Мне не нужны неприятности, – прошипел я.

– Не волнуйся, я все компенсирую, – твердо сказал Билл и улыбнулся. – Если ты его вскроешь, я узнаю об этом и отрежу тебе яйца. Все, пора исчезнуть в клубах дыма.

Билл взял меня за плечо и выпихнул из комнаты. Ключ тихо повернулся в замке за моей спиной. Внутри было темно и сыро. В стене слева небольшой умывальник, рядом крутая лестница вниз. Я стоял с минуту, ругаясь про себя, с конвертом в одной руке и чемоданом в другой, боясь даже дышать из страха, что коротышка услышит. За стеной раздался голос Билла, теплый и ласковый, как стакан бренди в зимнюю стужу.

– Инспектор Монтгомери.