Бермудский треугольник любви - страница 4

БАС: Звезда молодого штатного сенатора начала быстро подниматься. Его красноречие, уверенность, оптимизм заражали. На съезде демократической партии в 1912 году, выдвинувшем кандидатом на кресло в Белом доме принстонского профессора Вудро Вильсона, он совершенно очаровал пресс-секретаря будущего президента, Джозефа Дэниэлса. После победы демократов на выборах, Дэниэлс получил пост военно-морского министра и немедленно пригласил Франклина Рузвельта стать его помощником.

ТЕНОР: Для Рузвельта, обожавшего море и корабли с детства, зачитывавшегося описаниями морских сражений, это предложение было неодолимым соблазном. Оставив пост сенатора, в 1913 году он вместе с семьёй переезжает из Олбани в Вашингтон. И хотя Элеанор радовалась его успехам на политическом поприще (не она ли предсказывала их десять лет назад!), переезд в столицу наполнял её страхом. При её застенчивости и неумении сходиться с новыми людьми, переселение в кипящий мир вашингтонских интриг и скрытого противоборства представлялось мучительным. Этикет требовал, чтобы жена вновьприбывшего нанесла визиты жёнам всех мало-мальски заметных фигур. Каждый день Элеанор выходила из дома, имея в сумочке список из двадцати-тридцати адресов. За шесть первых недель она посетила дома президента, вице-президента, всех министров, верховных судей, послов, конгрессменов, но до конца списка было ещё далеко.

БАС: Очень скоро стало ясно, что справляться одновременно со светскими обязанностями, с воспитанием детей и ведением дома ей будет совершенно невозможно. Кроме слуг, необходима была помощница, способная принять на себя хотя бы половину светских забот и хлопот. Так в доме Рузвельтов появилась прелестная молодая женщина, которую звали Люси Мерсер.

ТЕНОР: Вы заметили, что в воспоминаниях современников — а среди них было немало людей безжалостных — почти невозможно найти отрицательных отзывов об этой женщине? Красивая, добрая, отзывчивая, весёлая, с прекрасными манерами — вот обычные эпитеты. Её предки, и по матери, и по отцу, были среди тех, кто подписывал Декларацию независимости и принимал участие в революционной войне 1776-83 годов. В середине 19-го века по богатству и известности Мерсеры превосходили Рузвельтов. Но пьянство отца Люси и искусство матери транжирить доставшееся ей богатство привели к полному разорению семьи. И матери, и обеим дочерям пришлось искать работу. Поэтому, когда по цепочке старинных знакомств в 1913 году пришло предложение занять место секретарши у Элеанор Рузвельт, двадцатидвухлетняя Люси Мерсер с радостью согласилась.

БАС: Элеанор и Люси с первой же встречи нашли общий язык. Важным моментом оказалось то, что новая секретарша хорошо знала высший свет Вашингтона и могла уверенно поддерживать контакты своей хозяйки с ним. В её обязанности входило рассылать и получать приглашения и поздравления, устраивать встречи, планировать посещение спектаклей и выставок. Но она не уклонялась и от чисто домашних забот. Дети Рузвельтов полюбили её и часто искали помощи и совета у неё, а не у матери.

ТЕНОР: Обе женщины, Элеанор и Люси, росли в разрушенных семьях, обе принадлежали к высшему кругу, обе были высокими, голубоглазыми и имели пышную волну светлокаштановых волос. Но на этом сходство кончалось. Профиль Элеанор был испорчен выступающими зубами и отсутствием подбородка, в то время как лицо Люси напоминало греческую камею. Элеанор сутулилась, Люси держалась прямо и гордо. Её голос был мягким и мелодичным, а в голосе Элеанор часто прорывались скрипучие ноты. Люси была, по большей части, оживлена, Элеанор — серьёзна и неотзывчива на иронию. Насколько ей позволяли её средства, Люси одевалась изящно и по моде, Элеанор же мало обращала внимания на то, как она одета. Конечно, глава семейства не мог не заметить очаровательную молодую женщину, появившуюся в доме. Отправляясь утром на службу, он часто сталкивался с ней в прихожей и всегда приветствовал её возгласом: "А вот и прелестная Люси!".

БАС: В 1916 году у Рузвельтов родился последний ребёнок, сын Джон. Шесть беременностей за десять лет (один ребёнок умер) — Элеанор решила, что её долг жены и матери исполнен и пора подвести черту. Использование противозачаточных средств осуждалось церковью, а во многих штатах было просто запрещено законом. В новом большом доме Рузвельты могли иметь отдельные спальни. Их брачные отношения прекратились. Тридцатичетырёхлетний мужчина, полный сил и энергии, был снова, как в студенческие годы, брошен во власть неутолённого сладострастия. Мог ли он остаться равнодушным к чарам молодой женщины, постоянно находившейся в его доме и, судя по всему, смотревшей на него с плохо скрываемым обожанием?