Бесценные лучи - страница 8
Она была полностью уверена в своём завтрашнем дне, пока однажды не решила навестить родственников: наведаться к престарелым родителям и старшей сестре, проживающим в России.
Не раз предлагая им переехать на постоянное местожительство в Германию, поближе к ней, обеспеченной родственнице, Татьяна Алексеевна постоянно наталкивалась на категоричные отказы и не понимала их причины.
Доктор привезла с собой два огромных баула с подарками и удивилась холодности и отстранённости, с которой была встречена.
За накрытым типично русскими блюдами и напитками столом атмосфера несколько разрядилась: стала более непринуждённой и потеплела. В углу зала монотонно бубнил телевизор...
- Девочке трёх лет срочно требуется сложная операция, которую берутся провести врачи ...
Далее следовало название клиники, в которой работала Татьяна Алексеевна. Доктор цыкнула на родственников, все разом притихли.
- Стоимость операции - в эквиваленте тридцати тысяч долларов...
В конце ролика на фоне бедной домашней обстановки, измученных постоянными болями огромных недоумевающих глазёнок ребёнка и смертельно бледного от бессонных ночей лица молодой матери шли титры с указанием номера счёта для зачисления средств и номера телефона, по которому следовало позвонить, чтобы была автоматически списана небольшая сумма.
Татьяну Алексеевну прошиб пот. Она вскочила. Вне себя от ярости и непонимания выбежала в коридор, набрала на айфоне клинику, представилась.
- Срочно соедините меня с главврачом.
- Доктор Матвеева, доктор Катцель на совещании, - затараторила русская менеджер.
- Я сказала срочно. Дело не требует отлагательства.
Что-то в тоне одной из самых умелых сотрудниц клиники было такое, что менеджер решилась нарушить установленные правила. В трубке раздался щелчок, и Татьяна Алексеевна перешла на немецкий язык:
- Что творится в нашей клинике, доктор Катцель?
- Во-первых, добрый день, доктор Матвеева. Во-вторых, в чём дело? Вы же в курсе установленных порядков, - вежливый, до слащавости, голос человека, привыкшего неукоснительно соблюдать Ordnung.
Татьяна Алексеевна не думала понижать тон:
- Для клиники тридцать тысяч долларов - это ничто! Вам напомнить, во сколько обошлась вторая и третья пересадки сердца Рокфеллеру, а почки - Крупу, а спасение внучатой племянницы Онассиса?
- Что с вами, доктор? Успокойтесь. Что за заразу вы там, в России, подцепили? - в трубке не преминули съязвить.
- Как вы смеете требовать с нищих родителей жалкие гроши за срочную помощь их ребёнку, зная, что речь идёт о жизни и смерти.
- Я вас понимаю, доктор. Речь идёт о ваших близких или знакомых. Вы же в курсе, что в таких случаях мы делаем исключение и выгодные скидки. Почему не обратились вовремя?
- Нет, вы меня не понимаете.
Татьяне Алексеевне наконец-то удалось приглушить эмоциональный всплеск, уступивший место трезвой холодной рассудительности.
- Будьте так любезны, доктор Катцель, поставить дело под свой личный контроль и связаться с родителями ребёнка.
Гробовое молчание, которое Татьяна Алексеевна расценила как раздумье.
- Дайте мне понять, что вы согласны.
- Йа, гуд. Соединяю с замом.
Татьяна Алексеевна продиктовала заместителю главврача координаты нуждавшейся семьи.
- Я оплачу и госпитализацию, и операцию малышки. Мало того, я берусь провести её лично. Вылетаю. Прошу соблюсти необходимые меры и подготовить девочку к операции.
Следующими звонками Татьяна Алексеевна заказала билет на ближайший рейс самолёта и вызов такси.
Прощаясь с родственниками, отнюдь не сожалеющими о срочном отъезде Татьяны Алексеевны, прочла в их глазах одобрение, которое утроило её силы и уверенность.
В салоне глянцевого аэробуса доктор принялась тщательно знакомиться с историей болезни девочки и со снимками головного мозга, которые она запросила по каналам сетевой связи по пути в аэропорт.
Изначально неправильно поставленный диагноз, последующие ненужные процедуры и назначения, упущенное время предоставляли один шанс из ста, которым предстоит воспользоваться. Она постарается не упустить его.