Бесчувственные - страница 2

– Шара, – медленно протянула и склонила голову к плечу. Вглядывалась на него расширенными от бешеной ярости глазами. – Ша-а-ара-а, советую мне не попадаться на глаза. Как минимум, неделю, – сглотнул и, не отводя трусливого взгляда, незаметно кивнул.

Неожиданно в следующий момент в бомжатнике заревела сирена. Точнее, в спецприемнике для бомжей, бездомных. Ну, или в ночлежке. Сирена извещает, что уже семь утра, и пора рвать когти из очередного гадюшника.

Резко обернулась, хватая потрепанное серое пальто и высокие черные берцы* (высокая обувь на массивной подошве и шнуровке). Схватив свои манатки, побежала на выход, по пути накидывая верхнюю одежду. Старалась как можно быстрее скрыться с этого места.

***

Шла по красному проспекту и терла руку об драповое пальто.

– Мразь! – пробубнила себе под нос.

Как назло, подсознание подкидывало из раза в раз картинки двадцатиминутной давности.

Резко остановилась и смежила веки. Внутренне начала успокаивать себя. «Случалось и хуже. Забудь. Забудь. Забудь!» А открыв глаза, увидела, как прохожие проходят мимо и косятся на меня с отвращением.

Завыл холодный ветер. Поежилась от сильного порыва. Холод пробирал до костей. Ненавидела весну. Такую, которая следом после зимы. В которой холодный ветер с моросящим мелким дождем. Грязь, дождь, лужи. В которой одна серость и убогость… во всем. Не имеет значения, в людях или в городе. Запахнула сильнее пальто, не забыв спрятать в вороте пол лица, и двинулась на станцию метро.

В животе громко заурчало, это мог услышать каждый прохожий. Даже не удивлюсь, если черная кошка сейчас бежит от меня из-за этого устрашающего звука. Внутренности выворачивало наизнанку, желудок скручивался в узлы. Табун мурашек разбежался по телу от голода и холода.

Одной рукой начала проверять карманы на наличие содержимого, но нихера. Голяк. Даже бычок не завалялся. Увидев напротив идущего на меня курящего парня, нервно сглотнула.

– Не будет сигаретки? – не теряя возможности, спросила, когда он проходил мимо меня.

Посмотрел насмешливо, оглядывая с ног до головы, и иронично протянул:

– Не-ее-а. Подрасти для начала.

Скрипнула зубами от тупого высказывания. Пидор!

Что ты понимаешь? – хотелось выкрикнуть вслед. Подрасти? Так мне уже девятнадцать лет. Да, другой вопрос: выгляжу ли я на этот возраст?

Что там Шара говорил? Красивая? Манящая? Захотелось расхохотаться на всю улицу. Ну да, наверное, для таких, как Шара – красивая. Для таких, как он, и такая сойдет.

Маленькая, тощая, кожа да кости. Талию можно было обхватить двумя руками, большими и указательными пальцами. Конечно, так питаться. Пару раз в неделю, оттого и бледная, как моль. На всю рожу большие светло-голубые глаза. Ледяные… холодные. И пухлые, потрескавшиеся губы, на которых от моих прокусов виднелись затянутые обросшей темной коркой болячки. Спасибо, что хоть нос у меня маленький, аккуратный. Так бы картина маслом. Волос, и тех нет. Обрезала по уши большими тупыми ножницами, которые, знаете, еще в советские времена имелись. Даже не помню, где откопала. Наверное, все в тех же приемниках для бомжей.

Когда-то была красивой… Длинные белые волосы от природы струились до поясницы. Они у меня волнистые, а после душа вообще закручивались в кудряшки. В школе всегда не было отбоя от мальчиков, а потом… потом суп с котом.

Хмыкнула.

Поэтому я не выглядела на свои годы. Больше смахивала на несформировавшегося ребенка. Не от прекрасной жизни я так выгляжу. Да плевать. Тоже мне, сеанс самобичевания. Повернула голову, и с горечью сплюнула на асфальт. Заметив неподалеку нужную находку, остановилась.

Сжала кулаки до хруста и гипнотизировала почти скуренный бычок. Будто пыталась силой мысли перенести его к себе в пальцы.

Медленно наклонилась и подобрала находку. Повертела в пальцах, посмотрела с разных сторон и дунула на кончик фильтра. Зажала между зубов и начала выискивать того, у кого можно попросить огонька.

Ооо, а вот и на ловца…

– Э? Прикурить дай!

Щегол остановился, растерянно глядя мне в глаза и сигарету прячет за спиной. Конспиратор хренов.

– Че вылупился? Мне начхать, хочешь – травись. Мне только прикурить дай!