Беседы об информатике - страница 7
В аналогии между электрическими схемами, состоящими из реле, и структурами, изучаемыми в математической логике, советский ученый, в будущем глава школы математических логиков М. Гаврилов увидел средство создать математический аппарат для формального синтеза схем, состоящих из реле.
Рождение оригинального взгляда на хорошо известные к тому времени по автоматическим телефонным станциям релейно-контактные схемы проходило не гладко. М. Гаврилова обвиняли во многих грехах. Защита его докторской диссертации напоминала сражение. Сражение это закончилось победой нового — диссертацию утвердили в 1947 году.
Следует ли усматривать в истории с диссертацией М. Гаврилова недоверчивое отношение к кибернетике? Во-первых, слово «кибернетика» тогда не было принято. Во-вторых, все новое пробивает себе путь с трудом. Так, по-видимому, и должно быть. В противном случае слишком легко рождались бы истины-однодневки, которые хотя и развенчиваются за короткое время, но успевают наделать много вреда. Наконец, в любой критике, сколько бы тенденциозной она ни была, всегда содержится крупица истины. Например, если бы М. Гаврилов предложил свой математический аппарат для синтеза релейно-контактных схем, не упоминая при этом логику, он наверняка избавил бы многих от лишних бесплодных размышлений, а подчас и заблуждений.
Закономерности передачи информации и управления в живых организмах восходят к условным и безусловным рефлексам, которые глубоко и всесторонне исследовал академик И. Павлов (1849–1936). Работы эти продолжили его ученики. В 1935 году физиолог П. Анохин ввел понятие обратной афферентации, по содержанию близкое к одному из основополагающих в кибернетике.
В очередной раз в этой беседе дадим слово Н. Винеру:
«Таким образом, четыре года назад группа ученых, объединившихся вокруг д-ра Розенблюта и меня, уже понимала принципиальное единство ряда задач, в центре которых находились вопросы связи, управления и статистической механики, и притом как в машине, так и в живой ткани. Но наша работа затруднялась отсутствием единства в литературе, где эти задачи трактовались, и отсутствием общей терминологии или хотя бы единого названия для данной области. После продолжительного обсуждения мы пришли к выводу, что вся существующая терминология так или иначе слишком однобока и не может способствовать в надлежащей степени развитию этой области. По примеру других ученых нам пришлось придумать хотя бы одно искусственное неогреческое выражение для устранения пробела. Было решено назвать всю теорию управления и связи в машинах и живых организмах кибернетикой, от греческого „χυβερνητιχη“, то есть „кормчий“. Выбирая этот термин, мы тем самым признавали, что первой значительной работой по механизмам с обратной связью была статья о регуляторах, опубликованная Кларком Максвеллом в 1868 году и что слово „governor“, которым Максвелл обозначил регулятор, происходит от латинского искажения слова „χυβερνητιχη“. Мы хотели также отметить, что судовые рулевые машины были действительно одними из первых хорошо разработанных устройств с обратной связью».
Основоположником современной теории управления Н. Винер считает Дж. К. Максвелла, и это совершенно справедливо. Что касается слова «кибернетика», то оно довольно часто встречается у Платона, где обозначает искусство управлять кораблем (конечно, с командой на борту) в прямом смысле, а один раз и в переносном смысле как умение управлять людьми. В 1834 году французский физик А. Ампер, занимавшийся классификацией наук, по примеру древних назвал кибернетикой науку об управлении государством.
Однако решительно хватит истории. Что мы хотели показать? К моменту выхода в свет книги Н. Винера основные идеи кибернетики в его понимании этого слова не только полностью сформировались, но во многом нашли свое практическое воплощение, в частности, в военной технике. Как выясняется, даже слово «кибернетика» не оказалось неологизмом.
В чем же заслуга Н. Винера? Может быть, его книга просто представляет собой компиляцию известных сведений, собирает воедино известный, но разрозненный материал?