Беседы с Нострадамусом (том 1) - страница 7

Когда к Елене вернулось сознание и она вновь обрела способность говорить, она поразила доктора, сказав: «Вы знаете, во время операции было очень бестактным со стороны вашей медсестры сказать: „Не думаю, что она выживет”, в то время как я еще находилась в полном сознании». Доктор смутился и спросил, каким образом она могла узнать об этом, не передал ли ей кто слова медсестры? В ответ Елена с чувством ответила: «Нет! Я сама слышала, как медсестра сказала это в операционной комнате». Доктор покачал головой и сказал: «Это совершенно невозможно, так как вы были в коматозном состоянии. Более того, вы находились в бессознательном состоянии уже тогда, когда вас привезли в приемную скорой помощи». Позже, со слов своего мужа, Елена узнала, что доктора не давали никакой надежды, и один из врачей так и сказал, что не думает, что она выживет. Лечащий врач был потрясен разговором с Еленой и все оставшееся время, пока она лечилась, очень нервничал и сердился по любому поводу, всеми силами пытаясь развенчать эту таинственную историю. С этой целью он даже решил устроить Елене очную ставку с медсестрой. Этими действиями доктор пытался убедить ее в том, что она никак не могла услышать реплику медсестры. И хотя Елена не понимала, как в действительности все это могло произойти, она все-таки оставалась непоколебимой в своем убеждении. Медицинский персонал больницы поражался скорости, с которой выздоравливала пациентка, и вместе с тем всем было ясно, что Елена больше не сможет иметь детей. Однако она и ее муж не пали духом и взяли приемного ребенка, тоже глухонемого, как и их дочь. Пока официальные бумаги находились в делопроизводстве, произошло еще одно чудо: Елена забеременела своим, десятым по счету, но уже последним ребенком.

Необходимо отметить, что до семидесятых годов двадцатого столетия описаний случаев клинической смерти в научной литературе практически не было, и лишь с выходом книги доктора Элизабет Кюбер-Росс и доктора Реймонда Моуди «Жизнь после жизни» эта область впервые была исследована должным образом. По стечению обстоятельств, именно такой материал и попал в руки Елены, и когда она ознакомилась с примерами некоторых историй болезней, она была поражена, обнаружив, что ее случай не был уникальным. В разговоре со мной она вспоминала, как, размахивая статьей, она ворвалась в гостиную и взволнованно сообщила своим домочадцам: «Смотрите! То же самое произошло с кем-то еще!». В течение всех этих лет Елена искала факты, подтверждающие феномен потусторонней памяти.

Сознание того, что и другие испытали на себе те же ощущения, открывало для нее окно в новый мир, где существование паранормальных явлений, связанных с феноменальными способностями психики человека, было реальностью.

Спустя некоторое время в нашей группе выделилось несколько человек, изъявивших желание участвовать в сеансах регрессивного гипноза, которые могли бы пролить свет на события их прошлой жизни. К сожалению, мои первые попытки ввести их в фазу глубокого гипноза не увенчались успехом, и все они пока погружались лишь в нормальный, ничем не примечательный, средней глубины транс. Эти результаты указывали на то, что выбор субъекта, основанный на характере его интересов (в моем случае, интерес к метафизике), не добавлял ничего нового к описанным мной в прошлом типичным примерам регрессивного гипноза. Необходимо отметить, что в этих сеансах я никогда не знала наперед, с чем столкнусь, и новое, как правило, само давало о себе знать.

Несмотря на то, что в то время я уже работала с несколькими хорошими субъектами и получала от них интересную информацию, я никогда не прекращала поиск свежего объекта исследований — сомнамбула, способного обеспечить меня свежим материалом. Сомнамбулы особенно полезны в моей исследовательской работе, так как они, в отличие от других, с удивительной легкостью и быстротой переходят в состояние глубокого транса, вплоть до перевоплощения в совершенно другую личность. Их, конечно, найти не легко, однако я знала, что мои шансы высоки, так как работала я с очень большим количеством людей.