Бешеные уланы - страница 12

Она застыла, а затем вдруг взмыла по лестнице спиной вперед так быстро, что Стайк отступил на полшага. Ее тело с силой швырнуло обратно, и она распласталась на лестничной площадке — двое кезанцев насадили ее на штыки. Стайк глянул на неподвижное тело, потом на четверых солдат, поспешивших занять позицию. Они ощетинились мушкетами с примкнутыми штыками и нацелились на зарешеченную дверь камеры. Рези затоптали походя, даже не посмотрев.

Стайк узнал одного из солдат — сержанта Грейсли, кезанку, которая оскорбила его два дня назад. Ее рот растянулся в зловещей усмешке.

— Это он. — Она ткнула в него мушкетом.

Стайк глянул на Рези, потом на Грейсли. И обратно на Рези.

— Стреляйте по коленям, — приказала Грейсли. — Капитан хочет его сжечь.

Стайк уперся руками в потолок и выбросил ногу вперед, вложив в удар все силы до последней капли. Тяжелая железная дверь камеры, по-прежнему не запертая и приоткрытая, ударилась о раму, слетела с петель и врезалась в ряд мушкетов. У него зазвенело в ушах от двух панических выстрелов в замкнутом пространстве.

Стайк не знал, попали в него или нет, — плевать. Он выскочил из камеры. Один из четверых солдат скатился по лестнице, остальные свалились на пол кабинета Рези. Стайк наклонился к ближайшему, схватил ублюдка за горло и раздавил трахею. Сгреб мушкет второго, когда тот прицелился в него. Одним движением сдернул штык, перевернул его и вонзил солдату в глаз.

Грейсли прижало дверью, мушкет застрял. Она тщетно пыталась высвободить оружие и в панике глянула на подошедшего Стайка.

— Я не хотела, — взмолилась она. — Но приказы…

— Это сделал Прост? — спросил Стайк.

Зарево от пылающих зданий залило светом уже всю комнату, скоро весь город будет в огне.

— Да, — ответила Грейсли. — То есть нет. Прост командует, но приказ отдал Сирод.

— Почему? — Стайк прислушивался к возне на лестнице.

— Его унизили! Нельзя переходить дорогу семье губернатора!

— Где Прост?

— Сжигает дом мэра. Послушай, Стайк, я просто выполняла приказы. Ты бы сделал то же самое!

— Нет, не сделал бы. — Стайк наклонился и обеими руками приподнял железную дверь с Грейсли. — Может, я и чудовище, но у меня хотя бы есть принципы.

Грейсли попыталась выставить перед собой мушкет, но Стайк с силой опустил дверь, нижним краем проломив череп Грейсли, словно яйцо. Потом подхватил мушкет, подошел к лестнице и разрядил его в грудь так и не очухавшегося до конца солдата.

Отшвырнув мушкет, Стайк опустился на колени рядом с Рези. К его удивлению, глаза ее были открыты, губы подрагивали. Он перевел взгляд на ее живот: месиво из кишок и почерневшей крови. Даже избранный не спасет, не от таких ран.

— Я не могу пошевелиться, — прошептала она.

— Похоже, штык задел позвоночник, — мягко сказал Стайк.

— Я умираю?

Лоб Стайка избороздили морщины, подбородок задрожал. Перед глазами вдруг все поплыло.

— Умираешь, — подтвердил он и провел пальцем по щеке Рези.

— Сколько?

— Может, протянешь день, если хватит сил.

— В бездну все это, — прохрипела Рези. — Не заставляй меня.

Стайк подсунул руки под спину Рези, поднялся с ней на ноги и осторожно отнес на кушетку в углу кабинета. Взглянул ей в лицо: по щекам текут слезы, зубы крепко сжаты от боли. Он поразился, что она даже не вскрикнула.

— Я люблю тебя, Рези.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб, потом в оба глаза, почувствовав на губах слезы. Потом закрыл ее лицо подушкой и придавил.

Стайк просидел так несколько минут, пока Рези не покинули последние признаки жизни. По лицу текли слезы, по губам — сопли. Он так стиснул зубы, что заболела челюсть. Крики снаружи наконец вывели его из оцепенения, и он заставил себя встать. Положил подушку под голову Рези, поправил ей волосы. Выйдя на лестничную площадку, поднял ее боз-нож и, оглянувшись в последний раз, двинулся к двери.

В неверном свете ему открылось зрелище, достойное глубин бездны. По всему городу темноту вспарывали охваченные пламенем здания. Между ними мелькали силуэты, какая-то женщина громко пыталась организовать пожарную бригаду, потом крик оборвался. Неподалеку плакал ребенок. Полная неразбериха.

Сосредоточившись на криках, Стайк зашагал к маленькому опрятному домику. В пыли стояла на коленях женщина в ночной рубашке и, баюкая тело мужа, звала на помощь. Ее звали Мия, вместе с мужем она держала скобяную лавку, догорающую в нескольких шагах. Фигуры в штатской одежде, но явно с кезанскими мушкетами в руках, не обращая внимания на ее мольбы, грабили дом и выбрасывали на улицу мебель.