Бесконечная история - страница 8

— Нет, русалки тоже не нашли.

— Зря переживаешь, они спаслись. Не думай об этом.

— Я поплаваю, отдохну, — Дива исчезла в синем море.

Она вернулась через час:

— Уже оделась? Ты голодная, я успела закусить рыбкой. Выложи деньги из моей сумки в пакет, посчитай камни и положи в кармашки. Я оденусь.

Девушка выполнила просьбу Дивы:

— Десять изумрудов и двадцать сапфиров.

— Опять достала больше сапфиров.

Миг… они оказались в европейском городе.

— Интересно, где мы? — задумалась Цовинар.

— Там поют, идем в ту сторону.

— Может быть, там праздник пива, — у девушки было испуганное лицо.

— Ты их боишься?

— Может, они пьяны. Толпа не предсказуема.

— Ты должна поесть колбаски и я хочу вдоволь наестся.

— Только не пей пива.

— Если заставят, придется попробовать.

— Уже забыла, куда попадала после опьянения?

— Мы прогуляемся и все выветриться.

— Так утверждал охотник — пьяница?

Их встретила радостная группа успевшая напиться пива. Вновь примкнувших радушно посадили за стол, налили большие кружки напитка с пеной. Цовинар сделала вид, что пьет, стараясь поесть колбасы. Дива припала к кружке.

— Ты опьянеешь, — ужаснулась Цовинар.

— Вкусное пиво. Потанцуем и все выветрится.

Обеих вовлекли в хоровод. Опьяневшая толпа лихо отплясывала. Хоровод разбился.

— Красавица, пойдем со мной, — толстый мужчина обнял Цовинар.

— Тетушка, помоги.

— Оставь ее в покое, — с кружкой в руке появилась Дива.

— Уйдем отсюда.

— Куда? Где-то близко есть река, чувствую воду, — Дива повела носом, обняла девушку.

Миг… они оказались на берегу реки.

Дива отдала девушке шляпку и сумку, и в платье окунулась в реку. В десятке метров от них оказался мост. На мосту улюлюкали, смеялись, пускали шуточки.

— Над тобой смеются, тетушка, выходи из воды.

— Мне следует отрезветь, еще раз окунусь. Так всегда делал охотник — любитель выпить.

Дива вышла из воды, отряхнулась.

— Выжми платье.

— Зачем? У меня на острове тепло, там обсохну.

— Не торопись возвращаться на остров. Вдруг мы попадем к дикарям?

— Не бойся, я уже трезвая.

— Все пьяные так говорят.

Миг… они исчезли.

— Кто это был, кто понял? — удивились на мосту.

— Русалочка и ведьма из Копенгагена. Их сегодня там видели. Я посмотрел новости Интернета.

Миг… небосвод стал синим, влажный воздух — соленым, путешественницы оказались на каком-то острове. Впереди море, сзади неухоженный лес.

— Допрыгалась, тетушка, мы у дикарей.

Из леса выходили полуголые люди, обмотанные травами. Некоторые держали в руках копья.

Цовинар быстро натянула подол мокрой юбки на голову Диве, надеясь, что промокнув, она протрезвеет. Это действие удивило дикарей, они остановились и смеялись, показывая на них пальцами.

— Трезвая я, — Дива опустила юбку и увидела дикарей.

Поняв ситуацию, обняла девушку и исчезла.

Миг… обе искательницы приключений облегченно перевели дух — они снова оказались на сказочном острове.

— Больше не буду пить, — пробормотала Дива.

— Все пьяницы так говорят. Вино и пиво ты попробовала. Кто знает, что захочешь попробовать в следующий раз, — обреченно вздохнула Цовинар. — Хватит прыгать из города в город в поисках развлечений. Проверь свои владения и возвращайся сюда. Спи здесь, уже наступил вечер. Мне будет спокойнее, если ты будешь рядом. Если останешься под водой, возможно, там уснешь на месяц или год, вернешься и увидишь мою высохшую плоть. Без тебя мне некуда деваться, я одна не выживу.

— Ты права. Я нырну и вынырну — в воде мое тело отдыхает, — Дива вошла в море.

Девушка разделась и легла в водоеме, вздремнула и встрепенулась.

— Вода действительно успокаивает. Могу нечаянно уснуть и захлебнуться, когда начнется прилив. Лучше выйду заранее и лягу повыше. Тянет спать.

Она вылезла на песок и встала в полный рост.

Море вздыбилось, вода приливала на остров, достигла щиколоток девушки.

— Ты кто? — из воды вырос очень крупный мужчина усатый с бородой в чем-то похожий на Диву и сурово сдвинул брови.

— Девушка, — она вздрогнула от басовитого голоса, от которого поднялись волны обычно спокойного моря, повернулась к нему лицом.

— Распусти косу и посмотри на меня, — она послушно распустила волосы, стыдливо прикрывая ими наготу, и подняла взор.