Бесконечная война - страница 54

Нижний уровень представлял собой странную смесь промышленного и исторического. Основание здания-города покрывало большую часть старой Женевы, и многие из старых зданий сохранились.

Подавляли шум и суета: громадные грузовые гиромобили вползали сквозь входные ворота, окруженные облаками снега; баржи причаливали к товарным докам (старушка Рона тихо текла сквозь недра бетонной горы); даже несколько миниатюрных вертолетов сновали туда-сюда, координируя кипящую деятельность, ловко лавируя между подпорками и контрфорсами, удерживавшими серое небо следующего уровня в сорока метрах у нас над головами.

Мы могли бы смотреть на все это часами, но рисковали превратиться в сосульки. От ледяного ветра нас защищали только легкие накидки. Мы решили, что еще вернемся сюда, но уже одетые потеплее.

Следующий уровень именовался первым, вопреки элементарной логике. Мэригей объяснила, что европейцы всегда пользуются такой системой. (Забавно, я успел побывать за тысячу световых лет от родного моего Нью-Мексико, но первый раз в жизни пересек Атлантику.) Первый уровень — это был мозг города, там работали административные органы, системотехники, аналитики и криогенники.

Мы стояли посреди просторного холла, в котором, как ни странно, пахло стеклом. Одну стену занимал гигантский голографический куб-демонстратор, на нем оранжевым светом сияла структурная схема женевской организационной системы в десятки тысяч имен, соединенных линиями от «мэра» на самом верху и до «коридорных» в основании. Имена исчезали и перемещались в соответствии с тем, как сами их владельцы или умирали, или их увольняли, повышали или понижали в должности. Постоянное мерцание, мелькание линий — все это напоминало нервную систему какого-то фантастического существа. В определенном смысле так оно и было на самом деле.

Противоположная демонстрационному кубу стена была одним большим окном, открывавшим вид на комнату, которую висевшая рядом табличка идентифицировала как «Контрользиммер» («Контромерная»), а за стеклом виднелись сотни сидевших рядами техников, каждый за собственной отдельной консолью с полуплоским гологравизорным экраном и множеством индикаторов и циферблатов. В комнате царила напряженная атмосфера, которую всегда создают вокруг себя до предела занятые чем-то важным люди: у большинства техников на уши были надвинуты миниатюрные телефоны, и через маленькие микрофончики они переговаривались с другими техниками, тем временем что-то записывая или нажимая переключатели. Другие, словно пианисты, «играли» на клавишах консолей, сдвинув наушники на шею. Очень немногие рабочие места пустовали, их владельцы с озабоченным видом пересекали комнату в различных направлениях; Автоматический кофейный поднос проплывал вдоль одного ряда пультов, точно такой же поднос двигался в обратном направлении вдоль другого ряда.

Сквозь стекло доносился слабый отзвук таинственной деятельности обитателей комнаты.

Кроме нас в холле было еще два посетителя. Краем уха я услышал, что они направляются посмотреть «на мозг». Мы последовали за ними по длинному коридору и оказались у очередного смотрового окна сравнительно скромных размеров, если вспомнить контроллерный зал. За окном находились компьютеры, поддерживающие функционирование Женевы как единого целого. Коридор в этом месте освещало только холодное голубое сияние из комнаты за стеклом.

Размерами компьютерная тоже значительно уступала контроллерному залу, была она не больше площадки для бейсбола. Ничем на вид не примечательные серые параллелепипеды компьютерных блоков соединялись между собой стеклянными тоннелями диаметром в рост человека. Через регулярные промежутки в стенах тоннелей имелись двери переходных камер. Очевидно, эта система позволяла добраться до одного из элементов в случае аварии, пока остальная часть комнаты оставалась при температуре около абсолютного нуля — для создания сверхпроводимости.

Хотя внешне компьютерная проигрывала перед деятельной атмосферой контроллерного зала и суматохой нижнего уровня, но все же производила немалое впечатление, наводя на мысли о неведомых и могучих силах, подчиненных человеком. Храм, возведенный во славу порядка, целенаправленности и изобретательности.