Бесконечный тупик Майдана - страница 4

Масон. Президент Центральной рады, провозгласившей Украинскую Народную Республику. После скорого ее падения эмигрировал в Австрию, где организовал Украинский социологический институт, ставший одним из основных центров украинского национализма. Автор десятитомной украинской истории и пятитомной истории украинской литературы.

Советское правительство всячески заигрывало с Грушевским, лишь бы не раздувал пламя ненависти к «москалям». В 1929 году его избрали академиком АН СССР, а в следующем году он переехал в Москву, получив от государства все мыслимые блага.

Озабоченные его надуманной, пафосной и откровенно лживой трактовкой украинской истории, кремлевские власти проморгали куда более значимую подлянку академика. Будучи не в ладах с орфографией русского языка (в графе «ученые звания» он, как и Янукович сегодня, писал «проффесор»), Грушевский сделал свою слабую грамотность основой современного украинского языка - того самого, который сегодня именуют «быд-лячьей мовой». Отсюда «шкира» вместо «кожи» или «заразознавец» вместо «эпидемиолога». Отсюда и «быдляки» в пикетах на улице Грушевского.

Академик умер в Кисловодске в 1934 году. На его столе нашли странную запись: «Не Украина и не Русь - боюсь, Донбасс, тебя, боюсь...»

Президент из Пивновки

Вся беда Украины в том, что малороссы, как и евреи, не имеют в своей истории высокой дворянской культуры. Ее подменил всепроникающий торгашеский дух «заробитчан» - в политике, в экономике, в быту. Верно и то, что Малороссия не знала крепостного права, зато помнила казацкую вольницу, породившую забавный фольклорный суржик как средство общения всех со всеми, приправленное острым одесским диалектом: «Это ви у Киеве гройсе хухем, а в Одессе - еле-еле фрайер». И всем понятно сказанное: «Это вы в Киеве занимаете высокий пост, а в Одессе вы жлоб». И не делайте нам беременную голову.

Ко всему подавляющее большинство жителей Западной Украины никогда не считали себя украинцами и не являлись таковыми. Ивано-Франковск был в составе Австро-Венгрии. То же Тернополь, который Галиция, давшая Гитлеру дивизию СС «Галичина». Львов - это Польша, а позже - та же Австрия. И никакой «проффесор» Грушевский с его мертворожденной мовой («ми вам зателефонуемо, як що москали сгубылись») не смог объединить столь разные этносы, ни в малейшей степени не тяготеющие к Москве или к Киеву. Менее всего этому способствовал перевод на мову пушкинского «Я помню чудное мгновенье» - «Я памятаю дывну мыть».

Откуда взяться культуре политической? Вот и депутаты Верховной рады ведут себя, как шпана из Хацапетовки, не говоря уже про «быдляков» на Майдане. Исходя из этого, в герб Украины просится не петлюровский трезубец, а умная птица о двух геральдических головах. Не орел, но до середины Днепра долетит. И там, на пограничном фарватере политических предпочтений, останется - берег левый, берег правый...

Одна голова птицы умильно смотрит на Запад, другая, с надеждой, на Восток. И обе терзаются мыслью: не продешевить бы. Это и есть экономическая концепция незалежности. Ни нефти, ни газа, ни алмазов, ни золота - никаких залежей. Полная незалежность. А придумывать жар-птицу нет нужды. Уже придумана Гоголем. «А вы, Иван Иванович, настоящий гусак», -сказал Иван Никифорович. С тех пор два почтенных мужа славного Миргорода стали злокачественно судиться друг с другом. И смотреть в разные стороны, думая при этом одну и ту же мысль: не продешевить бы. А гусак - чем он хуже орла?..

Но при чем здесь мистический страх академика с фигой в кармане перед Донбассом? Да и только ли он воспринимал донецкий регион как страшное место, ад на земле? Вспомним названия книг: «Молох» Куприна, «Подземное царство» Вересаева, очерки Серафимовича «Под землей», «В огне». Даже Пастернак, никогда здесь не бывавший, канонизировал такое восприятие в известной строке о «донецких, горючих и адских».

Енакиево, Макеевка, Горловка - названия жестокие и серые, как сами эти невзрачные города, выросшие из шахтерских поселков. Темные курганы пустопородных отвалов, разбитые дороги, вросшие в мертвую землю нескончаемые бараки со слепыми окнами в один ряд, а за линялыми занавесками - столь же нескончаемая самогонная одурь с пивным опохмелом поутру.