Бесконечный тупик Майдана - страница 9
«Ще не вмерла Украина» - гимн или похоронный марш?
Украина - не Россия. Тезис придумал Кучма, Ющенко его усвоил, западенцы сделали девизом одичалой революции на Майдане, а донецкие шахтеры внесли свое уточнение: «Украина - не Россия, а просто нищая Русь».
Ще не вмерла Украина? И надеяться бросьте.
Подстава Тараса Бульбы
Сечевой полковник Тарас Бульба не любил «очень лежать», покуривая люльку. А любил помахать саблей, повоевать «туретчину», пройтись по «татарве», обадить «поганых ляхов», лихо пограбить там и там, и потому желалось ему время от времени подымать Сечь на очередное отважное предприятие, на что требовалась «санкция» атамана. А тот и слышать не хотел о войне с басурманами. К тому же слово давал султану: не нападать.
Но что сечевому полковнику это слово? Подпоив Козаков, Бульба сподвиг их на экстренный сбор рады. И скоро на майдан стали собираться «кучи запорожцев». Явился разбуженный литаврами, удивленный кошевой с палицей в руке - знаком атаманского достоинства: «Что значит это собрание? Чего хотите, панове?» Ему тотчас все объяснили: «Клади палицу! Не хотим тебя!» Кого же хотим? Тараса Бульбу? Ничуть не бывало. Полковник скромно стоял в толпе и тихо отрабатывал черные политтехнологии. Далее - по тексту гоголевского оригинала с купюрами:
- Кукубенка выбрать! - кричала толпа.
- Не хотим Кукубенка! - кричала другая. - Рано ему, еще молоко на губах не обсохло!
- Шило пусть будет атаманом! - кричали одни.
- В спину тебе шило! - кричала с бранью толпа. - Что он за козак, когда проворовался, собачий сын! В мешок пьяницу!
- Бородатого, Бородатого посадим в кошевые!
- Не хотим Бородатого! К нечистой матери Бородатого!
- Кричите Кирдягу, - шепнул Тарас Бульба некоторым.
Дело принялись доказывать пьяными кулаками, и Кирдяга восторжествовал. В общем, так. Староватый, не шибко умный, но хитрый Кирдяга был насильно вытащен из теплого куреня и практическими пинками доставлен на майдан: «Принимай же честь, собака, когда тебе дают ее!» Добавить к тем пинкам надо, что ставший номинальным атаманом Сечи несчастный Кирдяга был в сильной зависимости от Тараса Бульбы.
Наутро они уже обсуждали детали политической провокации, способной поднять запорожцев на «поганых ляхов». Для славных сечевиков все, кроме них самих, были «погаными». Финал известен. Пока воевали ляхов, татары ордой хлынули на родные куреня. Со всеми вытекающими отсюда плачевными последствиями. И запорожцы разделились. Одни поспешили за Днестр «гнаться за татарином», хотя смысла в этом даже и малого не имелось, другие остались под стенами осажденного польского города. Что, собственно, и явилось началом конца Запорожской Сечи. Гоголь ничего не сказал об этом, сосредоточив драматический акцент на гибели Тараса Бульбы и обоих его сыновей. Сказала история.
Часть разделившихся казаков, ушедших за Днестр, стала непримиримым врагом России, ибо в действительности, расходящейся с романной фабулой, грабили они не только «туретчину», но и «поганых москалей», не гнушаясь захватом русских в рабство, а потому ни о каком снисхождении к взятым в плен задунайцам, уличенным в работорговле, не могло быть и речи. Всех ждала виселица. В августе 1775 года Екатерина II издала манифест о ликвидации Сечи и запорожского войска. Жители юга России вздохнули с облегчением. С разбойной вольницей, казалось, покончено. Однако окраина империи по-прежнему мнила себя самостийной, и беспрестанно сменявшиеся «гетъманы» успешно приторговывали тем, что имели за пазухой вместе с фигой в кармане - лояльностью. Временной, конечно. Пока кто-то не заплатит больше. Рынок, панове, это почти то же, что ярмарка, а ярмарку здесь очень любят, в том числе политическую. И несмотря на яркую пестроту разноцветья, колер черного пиара в нем преобладает, хотя и закамуфлирован оранжевым.
230 лет спустя все повторилось. В Киев, следуя предвидению Гоголя, прибыл ясновельможный пан Валенса. Блаженно улыбаясь, он стоял на импровизированной трибуне Майдана и важно гладил свои нобелевские усы (у Гоголя ляхи их крутят, называя украинцев «своими холопьями").