Бесовская таратайка - страница 10

– А если дело было так:…, - хотел было изложить свою версию событий Туманян, но тут опять зазвонил телефон.

Сняв трубку, командор долго, не перебивая, слушал звонившего, а потом сказал:

– Дождись Кожемяку и введи его в курс дела.

– Двигай во 2-ое отделение, – сказал он, положив трубку на рычаг телефона: – Там, Рожков говорит, убийство какое-то необычное. Выясни подробности.

– А сам он чего? – спросил я.

– У него еще четыре адреса, – ответил Сухов и, заметив мое недовольство, добавил: – Не капризничай. Из них два должен был ты отрабатывать.

Я глубоко вздохнул и стал собираться.

– Во 2-ое отделение? – переспросил Туманян и, посмотрев на часы, предложил: – Могу на машине подбросить.

– Вот за это – спасибо, – повеселел я.

Туманян поставил на столик стакан с недопитым чаем и поднялся с кровати.

– Мне пора, – сказал он: – Напоминать о том, чтобы я держал язык за зубами, не надо. С АТС я сегодня же договорюсь, а если понадобится еще какая-нибудь помощь, звоните мне в любое время дня и ночи.

Прямо на глазах он из измученного тревогой за жизнь дочери отца превращался в важного партийного руководителя, которому всех его родственников заменила КПСС.

– До свидания, – сказал нам первый секретарь горкома города Карпова: – Я буду держать это дело на личном контроле.

– До свидания, Евгений Георгиевич, – грустно отозвался Сухов.

– До свидания, – повторил Туманян, подходя к двери номера, и, на секунду выглянувший из-под маски чиновника, Туманян – любящий отец, Туманян – фронтовой друг, добавил уже совсем другим тоном: – И спасибо.

18 часов 30 минут.

На крыльце 2-го городского отделения милиции меня с нетерпением ожидал Рожков.

– Ну наконец-то, – обрадовался он, увидев меня.

– Что тут случилось? – спросил я, проходя вслед за ним мимо окна дежурной части, где за пультом сидел непомерно толстый, что-то жующий майор милиции.

– Чудака одного задержали, – стал рассказывать мне Рожков: – Так он утверждает, что видел, как кто-то откусил голову его приятелю.

Он кивнул в сторону камеры временного задержания, где молодой человек – врач, судя по его белому халату, осматривал зрачки пожилого, бледного до синевы, мужчины, одетого в темно-синюю застиранную рубашку, на которой не хватало нескольких пуговиц, и серые брюки. Сзади его поддерживал подмышки здоровенный сержант. На меня пахнуло резким перегаром.

– И из-за этого алкаша ты весь шум поднял?! – возмутился я: – Папаша допился до белых лошадок, это же и слепому видно!

– Не кипятись. Когда его задержали, он нес в руках отрезанную голову какого-то мужчины.

– Голову? А где остальное тело?

– Пока не найдено.

– Странно. Если он утверждает, что голову кто-то откусил, то как она оказалась у него в руках?

– На вкус не понравилась, вот ее и выплюнули, – сострил Рожков.

– А где сейчас голова? – спросил я.

– Дежурный отправил на судебно-медицинскую экспертизу. Они там до шести часов работают, так что он поспешил с отправкой. Боялся, что опоздает и придется голову до утра в дежурке искать.

– Отправил бы в морг какой-нибудь больницы. Они же там круглосуточно работают.

– Так это же надо “сопроводиловку” писать.

– Понятно, – сказал я: – Значит заключения экспертизы до утра не будет. А что говорит этот, как ты его называешь чудак? Его допрашивали?

– Пойди – допроси. Он, с тех пор, как его доставили в отделение, все время в ступоре. Это когда его патрульные задержали, он орал про какую-то голову, которую, якобы, кто-то откусил. С тех пор он уже три раза сознание терял. А в последний раз у него еще и судороги дыхания начались. Пришлось “неотложку” вызывать.

– Кто его задержал? – спросил я.

– Двое патрульных. Фамилии я не знаю – уточни в дежурке.

В этот момент врач вогнал в плечо задержанного иглу шприца. Как только он стал вводить лекарство, тот дико заверещал, вырвался из объятий сержанта, так оттолкнув его при этом, что милиционер отлетел к решетке камеры и ударился о нее затылком. После этого задержанный нанес врачу сильнейший удар в область солнечного сплетения, а сам заметался по камере, выкрикивая: ”Витька!.. Голова!.. Сожрало Витьку!..Голову!..”

Мы с Рожковым бросились в камеру, но нас опередил сержант. Прихрамывая и держась левой рукой за затылок, он встал на пути задержанного и долбанул его кулаком в лоб. Тот тут же замолчал и, закатив глаза, как подкошенный, рухнул на бетонный пол. Подоспевший, еще не в силах разогнуться, врач осмотрел распростертое тело, пощупал пульс, с уважением потрогал уже начавшую набухать на лбу шишку, и, покряхтывая, констатировал: