Беспамятный - страница 25

— Фамилия, — улыбнулся он. — Меня зовут Анри-Жак, Анри-Жак Марат, доктор медицины Фартанского университетского сообщества, специализация — травматология, вторичная специализация — нейрохирургия.

— Рикардо, мать его, Альтез, кажется — вольный капитан, как дошел до жизни такой — не помню, надеюсь на вашу помощь в этом вопросе, — пожал я плечами.

— Помощь так помощь. Рикардо, давайте поступим так, вы сейчас расположитесь на втором этаже, в любой из восточных комнат, приведете себя с дороги в порядок, а через полчаса я жду вас в комплексе, это минус первый этаж, там не ошибетесь. Договорились? — он развел руками, как бы подсказывая мне, что дело прежде всего.

— Договорились, доктор, — я залпом допил виски и пошел располагаться.

Через полчаса я спустился по лестнице на минус первый этаж, поскольку подвалом это помещение назвать — язык бы не повернулся. Именно «минус первый этаж», поскольку спустившись я тут же попал в медкомплекс. Он начинался с тамбура-раздевалки, где я облачился в накидку наподобие хламиды, из тонкого шелка, взяв ее с вешалки. Вместо ботинок и прочих сапог на мои ноги в кои-то веки попали тапочки, такие же практически невесомые. А когда я вошел во вторую секцию тамбура, сначала началась дезинфекция меня, тотальная, ионно-магнитными волнами. И только когда система решила, что я достаточно простерилизовался, открылась третья дверь и я смог войти в гигантскую залу, уставленную по периметру оборудованием. Около одной из стенок сидел Анри-Жак, что-то занося в комп.

Я прокашлялся, доктор отреагировал даже не отвлекаясь от монитора:

— Рик, слева от вас ложемент, над которым нависает перевернутая пирамида непонятного вам назначения. Проходите к нему, располагайтесь поудобнее, я даже подходить не буду, все управление пойдет с этого терминала.

— Че-то мне как-то боязно, док, — честно признался я, изрядно дрейфя от нахождения во всем этом стерильном царстве.

— Бояться нечего, Счастливчик, — фыркнул Марат. — Вы ничего не почувствуете, просто подремлете в ложементе некоторое время. А когда проснетесь — мы с вами обсудим, что именно удалось вам выудить из своей черепушки с моей скромной помощью.

— Ну, вам виднее, — я прошаркал к пресловутому трону инквизиции и разлегся на нем, отметив про себя, что на корабле у меня пилот-ложементы гораздо удобнее.

Док был прав. Я ничего не почувствовал, кроме того, что мои веки наливаются свинцом, и я очень, очень хочу спать. А раз хочу — значит, организму это нужно, подумал я, проваливаясь в блаженное небытие бессознательного состояния.

А потом я проснулся, глядя в ту самую перевернутую пирамиду. Она же инъекторно-операционный нейрохирургический комплекс. Знакомая дрянь, не раз доводилось сталкиваться. Очень правильная штука, умеет что черепушки латать, что вливания в любой сосуд проводить, вместе с зондированием и детальным обследованием сердечно-сосудистой системы. О… Вот это накрыло, вот это вспомнил, а как же тогда…

— Доброе утро, — на чистом русском языке, вместо уже осточертевшего мне интерлингва, произнес Анри-Жак. — Вернее, правильно будет сказать, доброе утро, Игорь.

— Игорь? — тупо спросил я, заранее понимая ответ.

— Игорь Иванович Соловьев, если быть точным, — кивнул док. — Во всяком случае, та часть памяти, которую мне гарантированно удалось подцепить на свои крючки и прочитать, именно на это имя и откликается.

— Тьфу ты… — пробормотал я, пытаясь встать из ложемента. Получалось хреново, поскольку слабость, накатившая после процедуры вмешательства, сделала мои руки и ноги абсолютно ватными.

— Ну, тьфу не тьфу, а что-то мы смогли, дружище, — Марат продолжал разговаривать на русском языке, и вдруг до меня дошло: это его родной язык. Ни один иностранец, ни один носитель другой языковой группы никогда настолько легко общаться на русском не будет: это можно только впитать в себя с детства.

— Док… Анри-Жак, говорите, да? А русский…

— Прекрасно мною усвоен за время работы на разных станциях и планетах, — не дал он мне договорить. — И, да, именно Анри-Жак. Извини, Игорь, но лучше тебе ничего другого от меня не слышать. Анри-Жак Марат, к вашим услугам, — он козырнул. — И вернемся к делу. Что тебе говорит словосочетание «Жандармский корпус Российской Империи»?