Бесполезный попаданец. Книга 2 - страница 2

Чуть было не ляпнул, что музейная редкость, растет в цене мол. Тем самым бы поднял и продажную цену для себя. Хотя… ценность она приобретет еще не скоро, а сейчас для всех — это гроб на колесах. И да, сегодня жигули в цене. Ну и «Волга» у грузин ценится.

— А вместе с гаражом? Три с половиной?

— Хм… — собеседник смотрит задумчиво, — ну ты и задачку ставишь. На самом деле хочешь взять или просто интересуешься.

— На самом деле. Но больше трех семисот не смогу дать. И еще есть одно условие.

— Говори.

— Без оформления. Если починю… Нет, когда починю, будете выписывать доверенность на управление. Нет не мне, пока до прав далековато, скорее всего на батю. Договоримся.

— Какой-то махинацией попахивает… Не нравится мне это.

— Махинации нет. Мы недавно взяли машину, тоже под ремонт. Получается батя уже владелец, вторую на семью нельзя. А больше из родных никого поблизости нет, чтобы на них оформить. Так что вот так.

— Это дело надо обговорить, пойдем ко мне посидим. Супруга как раз котлет приготовила, только в магазин зайдем.

— Если за этим — достаю из рюкзака бутылку моей фирменной, — то есть. Вез домой, но не жалко потратить для хорошего разговора. Вот только я не пью.

— А тебе никто и не предлагал, компот есть.

Владимир Сергеевич внимательно посмотрел на свет емкость, оценил пробку. Странно, сейчас паленки нет в принципе. Что проверяет? Но в итоге, одобрил и сунул в… карман штанов. К моему удивлению она там полностью скрылась. Не галифе же, как так? Видя мое изумление, собеседник довольно улыбнулся.

Ну что ж пойдем. Дело ответственное. Кинуть на нем меня легче легкого, поэтому проверим хозяина раритета на честность, для этого и пригодится «сыворотка правды».

— Ну, значится, я ему как врежу! А он скулит: «все подпишу, все расскажу». — Мой собутыльник рассмеялся. — Конечно подписал, но для верности, я его немного попи%дил. — задумался ненадолго — Все они подписывали… Хотя нет, вру, не все. У меня все, а вот Мишка, кореш мой, до капитана дослужился, рассказывал, что лично Блюхера допрашивал, — опять хитрый смешок — хорошо допрашивал. Не один, разумеется, с коллегами. Так этот гад, представляешь, ничего не хотел подписывать! Сперва не хотел. Так и сдох в той камере. Заочно осудили.

Куда я попал?! «Заряженная» водочка развязала язык моему собеседнику с интересной фамилией Бойкий, который оказался бывшим следователем НКВД. Или ОГПУ еще? Он сам путает, а я не помню, когда же произошла смена названия. По-моему, еще до Ежова. Первый испуг у меня прошел. Думаете, чего бояться? Как же! Второй раз натыкаюсь случайно на работников этих органов. Немного не по себе. Если возьмут на заметку нынешние — пиши пропало. Сейчас в КГБ штат растет, как на дрожжах. Столько кадров не было ни при Ежове, ни при Берии. А чем людям заниматься? Вот они и начинают внимательно следить за мелочами. Искать несуществующее. То, что при этом проворонят настоящих врагов — я уже знаю. И то, что эти настоящие враги сидят на самом верху — догадываюсь. И они же, эти враги, требуют от подчиненных работы, работы и еще раз работы. Вот те и стараются, ищут «черных кошек», «под фонарями». Попадись в разработку, не отвяжутся. Мне же пока такая опека ни к чему. Надо еще натворить дел, для которых пригляд — лишнее.

— А может быть он и не был врагом?

— Не, быть такого не может! К нам кто попадал — значит враг!

— Но ведь выпускали некоторых, еще до войны.

— А мое мнение — зря выпускали! К нам не попадали просто так. Чтобы ни писали потом и сейчас!

— Но ведь Рокоссовский…

— И что? Маршал, герой, но ты знаешь, что за ним до самой смерти следили? И на фронте он был под наблюдением. Тогда называлось личной охраной, мол генерал, потом маршал, но в охране всегда был человек, готовый пустить ему пулю в затылок, если захочет к немцам переметнуться. И Рокоссовский это знал! Думаешь, почему он никогда не рассказывал и в мемуарах не писал об этом своем периоде жизни? Да потому, что чувствовал за собой грешок, и знал, что никто не забыт и ничто не забыто о его «подвигах».

Странная, почти сюрреалистическая картина. Корреспондент «пионерской правды», сам еще вчера пионер, беседует с ветераном наркомата внутренних дел. Причем с тем самым, который выбивал, силой выбивал показания из заключенных в тридцатые. А тот очень откровенно расписывает свои подвиги. Такое не напечатает не то что «Пионерская правда». Никакая «Правда», «Известия» и даже «Огонек» не решаться в это время на такое.