Бесполезный попаданец. Книга 2 - страница 5

— Ладно. Сейчас немало людей живет неправильно, несправедливо это. И я знаю таких людей, и они всегда первые со мной здороваются, и я вынужден им отвечать приветствием, но меня это достало. Хочется, чтобы они со мной откровенно поговорили, под запись. А потом уже передам эти записи куда надо.

— Владимир Сергеевич, в вас одновременно уживается такие способности к аналитике, такой опыт расследования и тут же такая наивность. Кого хоть вы имеете ввиду?

— Обижаешь старика. Наивным называешь.

— Директора магазина?

— Почти угадал, да о нем я уже говорил с тобой в последний раз. Есть еще несколько руководящих работников торговли и промышленности. Живут явно не по средствам, точнее не по уровню зарплаты, но они на хорошем счету, почти, как и ты.

— Ясно.

— Что тебе ясно?

— Расскажу на примере. Вы же служили, всю войну прошли. Вот скажите — у противника завелся хороший снайпер, застрелил уже нескольких человек, а его никак накрыть не могут.

— Бывало.

— Какие средства применят против него, в случае обнаружения?

— Все!

— И артиллерию главного калибра?

— Нет, ну это не серьезно. Но и пулеметы и минометный огонь ему достанется.

— Правильно, а почему не крупный калибр?

— Расскажи, а я послушаю. — Улыбается.

— Расскажу. Как я понимаю, эта арта, артиллерия, она для более серьезных задач, и каждое ее применение — это обнаружение противником. То есть либо быстро надо менять расположение, либо жди ответный удар. Снайпер — это горе, беда, но он не делает погоды в масштабах даже дивизии, не говоря уж о фронте и войне в целом. Да и можно сказать, хоть это и жестоко, при нормальной организации службы, обороны, снайпер не нанесет большого ущерба.

— Грубо, но можно и так сказать. Но неужели ты свою водку считаешь оружием главного калибра?

— Нет, конечно, не водку, Вас.

Опять долгое разглядывание друг друга.

— Значит, что производишь водочку, признался.

— Нет, конечно, не признался, но вам же не признание мое требуется?

Тяжело вздыхает, смотрит долго в сторону.

— И что, оставить все как есть? Не обращать внимания на этих расхитителей? Так и сидеть а засаде, пока главный калибр не покроется ржавчиной? — с раздражением говорит Бойкий.

— Можно и не сидеть. Но вы должны понимать, что перед вами пешки в этой игре, против нас. Лучше бы выяснить, что за ними. Поговорить по душам с вашими расхитителями неплохо бы. Но нести эти сведения в органы, даже не знаю, как сказать. На мой взгляд, там и так знают поименно всех этих директоров магазинов и примерно сколько они «зарабатывают» неофициально.

— Почему же не делают ничего?

— Это не самое странное. Но боюсь, с наскока не достать вершину этого странного. А вот, предположим, переговорить с друзьями, надежными, проверенными этой самой водочкой. Найти тех, кто хочет того же что и Вы. Кто мог бы спину прикрыть в разведке, к примеру. А «расхитители»… Согласен с тем, что стоит их разговорить, узнать подробнее схемы. Я думаю, что уже подняла голову гидра уголовная, которая имеет процент с этих разных барыг. Вот что опасно по-настоящему, и самое странное, что органы, скорее всего знают о ней. Да не скорее всего, а точно знают, слишком все организовано и происходит все это по всей нашей стране.

Блин, ну не умею говорить я речи, путанно объясняю, но собеседник все понимает.

— Все равно, стоит идти в милицию! Как еще справиться с такой бедой?

— Ладно, расскажу на примере. Вы же помните, кто такой был Берия Лаврентий Павлович?

— Конечно. Лично не встречался, а вот Мишке приходилось.

— Так вот после войны он был в правительстве, не главным, но многое решал, почти как Тухачевский в армии до тридцать седьмого.

Молчание в ответ, но слушают меня внимательно.

— После войны Берия курировал многие научные разработки. И атомный проект и ракетный. Так вот в это время началось нечто странное. Нашим конструкторам практически запрещали что-то разрабатывать самостоятельное, все копировали с зарубежных аналогов. Наша первая атомная бомба — это американский «толстяк», первые ракеты — копии ФАУ. Туполев в это время копирует Б-29, а автомобилисты — «студебекер».

— Разве это плохо, надо учиться у противника!