Беспощадный любовник - страница 5
Он выхватывает свой рюкзак из-под бильярдного стола, почти спотыкаясь о собственные ноги в этих нелепых кроссовках.
– Пошли, – говорю я, нетерпеливо таща его за собой.
Я тащу его через боковые ворота, не желая снова проходить через дом и рисковать еще одной встречей с Беллой.
Как только мы возвращаемся на тротуар, я немного расслабляюсь. Я злюсь на Вика за то, что он напился.
– Ты все равно пойдешь завтра на работу, – говорю я ему. – Я разбужу тебя в семь, и мне плевать, что у тебя похмелье.
– Я ненавижу это гребаное место, – жалуется Вик, шаркая следом за мной.
– О, тебе не нравится упаковывать продукты? – рявкаю я. – Тогда, может быть, тебе стоит взять себя в руки и получить надлежащее образование, чтобы не пришлось заниматься этим всю оставшуюся жизнь.
Я запихиваю его на пассажирское сиденье Транс Ам и захлопываю дверцу, чтобы закрыть его. Затем иду к водительской стороне.
– Ты не училась в колледже, – обиженно говорит Вик.
– Да, и посмотри на меня, – говорю я, указывая на свою грязную одежду. – Я буду работать в этой мастерской вечно.
Я отъезжаю от бордюра. Вик прислонился головой к окну.
– Я думал, тебе нравится…– говорит он.
– Мне нравятся автомобили. Мне не нравится менять людям масло и чинить их дерьмо, а потом слышать, как они ворчат и жалуются на цену.
Я поворачиваю на Гёте, еду медленно, потому что уже поздно и улица не очень хорошо освещена.
И тем не менее, Вик начинает выглядеть немного позеленевшим.
– Притормози, – говорит он. – Меня может стошнить.
– Подожди секунду. Я не могу остановиться прямо…
– Тормози! – кричит он, сильно дергая руль.
– Что за черт! – кричу я, снова резко дергая руль, прежде чем мы врежемся в машины, выстроившиеся вдоль обочины. Прежде чем я нахожу подходящее место для остановки, в зеркале заднего вида вспыхивают красные и синие огни. Я слышу короткий вой сирены.
– БЛЯДЬ! – я стону, сворачивая на обочину.
Вик открывает дверь, высовываясь наружу, чтобы его вырвало на улице.
– Соберись, – бормочу я ему.
Прежде чем я успеваю что-либо сделать, офицер выходит из своей машины и стучит в мое окно, светя фонариком мне в лицо.
Я опускаю стекло, моргая и пытаясь достаточно смочить пересохший рот, чтобы заговорить.
– Вы сегодня выпивали? – спрашивает офицер.
– Нет, – отвечаю я ему. – Извините, мой брат болен…
Вместо этого полицейский переводит фонарь на Вика, освещая его налитые кровью глаза и забрызганную рвотой футболку.
– Выйдите из машины, – говорит офицер Вику.
– Это правда…
– Вон из машины! – снова рявкает он.
Вик открывает дверь и вываливается наружу, пытаясь избежать рвоты. Его нога цепляется за рюкзак, вытаскивая его на улицу.
Офицер заставляет его положить руки на крышу моей машины.
– У вас есть при себе оружие? – говорит он, обыскивая Вика.
– Нет, – говорит мой брат, качая головой.
Я тоже вышла из машины, но остаюсь на своей стороне.
– Я просто везу его домой, офицер, – говорю я.
Полицейский делает паузу, его рука лежит на внешней стороне ноги Вика.
– Что у тебя в кармане, парень? – говорит он.
– Ничего, – глупо отвечает Вик.
Полицейский лезет в джинсы Вика и вытаскивает небольшой пакетик. Мой желудок опускается до кончиков пальцев ног. В упаковке две таблетки.
– Что это? – говорит полицейский.
– Не знаю, – говорит Вик. – Это не мое.
– Оставайся на месте, – приказывает полицейский. Он берет рюкзак Вика и начинает в нем копаться. Через минуту он вытаскивает пакет для сэндвичей, набитый как минимум сотней таких же таблеток.
– Дай угадаю, – говорит он. – Это тоже не твое.
Прежде чем Вик успевает ответить, я выпаливаю:
– Это мое!
Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Что я делаю?!
Офицер смотрит на меня, приподняв бровь. Он высокий и подтянутый, с квадратной челюстью и ярко-голубыми глазами.
– Вы в этом уверены? – спокойно спрашивает он. – Здесь много продукта. Гораздо больше, чем для личного использования. Вы имеете дело с владением с целью распространения.
Я потею, и мое сердце бешено колотится. Это чертовски большая проблема. Но это будет моя проблема, а не Вика. Я не могу позволить ему так разрушить свою жизнь.
– Это мое, – твердо говорю я. – Все это мое.