Беспризорница: любовь Соболя - страница 2

— Ну, не хочешь, дело твоё. — говорил незнакомец слегка заторможенно, небось, уже изрядно выпил. — запомни, мелкая, самоубийство это самый дерьмовый выход. Никому и ни хрена ты не докажешь. А враги или обидчики будут злословить и радоваться, что ты такая слабачка да трусиха.

— А что, совершить суицид это трусость? — агрессивно огрызнулась Влада, наконец, очутившись от него на безопасном расстоянии в несколько шагов. — по-моему, надо набраться смелости, чтобы вены себе вскрыть или нажать на курок.

— Не о том базаришь. — мужчина поставил бутылку на ограждение, и полез под куртку. — речь о другой трусости, сечешь? Всегда есть выход из любого, даже отстойного положения. Бля, но в чём-то ты права, нажать на курок не каждый сможет.

В его левой руке хищно блеснул вороной пистолет. Владка отшатнулась, ноги стали ватными, сердце тревожно ударилось о грудную клетку. Но, как выяснилось, убивать её этот странный тип вовсе не намеревался.

— А ты сможешь? — ухмыльнувшись, сверкнул он золотой фиксой при белоснежной улыбке, и, развернув оружие, протянул его рукоятью к девушке.

Сумасшедший просто… А может, это сувенирная зажигалка? Ну, кто в здравом уме станет предлагать первой встречной свой пистолет?!

Пронзительный свист заставил Владу вздрогнуть. Неподалеку притормозила черная иномарка, в открытую дверцу высунулся рыжий парень, и громко позвал:

— Слышь, Соболь, ты чё, тёлку успел снять? Погнали, короче, пацаны в кабаке ждут!

Владка машинально отметила — Соболь. Фамилия или прозвище? Отчего-то ощутила холодок по спине, и молча попятилась, не желая продолжать опасное общение. Надо было сразу уходить. Двое подвыпивших мужиков на пустынной набережной и юная дурочка вроде неё, почти сюжет для триллера, где героиню жестоко изнасилуют, а потом труп отвезут в лес и…

Зачем она сделала то, что сделала, Влада так и не поняла, словно разум её отключили невидимой кнопкой, и кто-то другой начал действовать вместо неё. Выхватив у Соболя оружие, она трясущимися руками с такой силой его сжала, что стало больно пальцам. Медленно отступая на ватных ногах, и держа его под прицелом, нервно приказала:

— Стой на месте! Стой, я сказала! Я стрелять умею! — это, естественно, был блеф, но откуда ему знать? — ни шагу, слышишь? Я не промахнусь!

Кажется, от такой наглости обалдели оба приятеля.

— Пушку отдай. Не играй с огнем, девочка. — холодно произнес Соболь, сделав шаг навстречу чокнутой незнакомке.

Она мотнула головой, продолжая пятиться в сторону кованых ворот парка. Он, конечно, не верил, что у неё хватит смелости выстрелить, но, чем чёрт не шутит. «ТТ» заряжен правда, на предохранителе, а ему самому не следовало лихачествовать и проверять девицу на храбрость.

Дав Рыжему знак оставаться в тачке, мужчина усмехнулся. Достойное завершение паршивого дня. С утра не заладилось с конкурентами, пришлось отбиваться от мусоров — кто-то наводку кинул этим гончим, типа, в его заведении дурью торгуют. Потом насмерть разругался с подругой — Нелька, стерва, выставила его вон, в измене обвинила. Короче, залить ярость вискарём тоже без приключений не получилось, и на хрена, спрашивается, он попёрся на эту набережную?

Хмель мгновенно выветрился, разум заработал в полную силу. Отобрать ствол Соболю труда бы не составило, девчонка хрупкая совсем, тоненькая, хотя ростом почти с него. Хорошенькая такая шатеночка, только одета в старое тряпье. Он готов дать палец на отсечение, что она из неблагополучной семьи, а возможно, из современного гетто. Таких районов в городе полно, живут там опустившиеся, пьющие, нет, даже людьми их назвать сложно.

Двуногие млекопитающие.

— Не подходи! Я выстрелю! — истерично вскрикнула девчонка, упершись спиной в прутья.

Теперь их разделяло несколько шагов, которые Соболь преодолел бы в один прыжок. Он решительно двинулся к незнакомке, и уловил в её расширившихся глазах панику. Какие мысли вертелись у неё в сознании, догадывался, небось, боится, что сейчас они вдвоем её оприходуют. Бля, он что, похож на насильника?

— Считаю до трёх. — хладнокровно сказал Соболь, протянув руку, и нетерпеливо пошевелив пальцами. — давай сюда пушку, и проваливай. Раз! Не отдашь, заберу силой, но в этом случае — не обессудь. Не в моих правилах бить женщину, и всё же, исключения иногда бывают. Или обстоятельства, короче, как тебе угодно. Два!