Бессердечный Босс - страница 64

— Плавать можно, но холодно.

И это никого не смущает. Бесполезно.

Всем хочется туда попасть, кроме, разве что, Камиллы. Никто не возражает против праздников без удобств в чаще леса.

* * *

Оставшиеся выходные протекают со скоростью улитки. Если честно, я вообще не уверен, что время движется в правильном направлении. Переговоры в субботу длятся несколько часов, где я сидел, погруженный в мысли, учитывая, что проект весьма прост и базируется в Остине. За последние пять лет я занимался десятком подобных. После этого я немного поработал, посетил спортзал, отклонил приглашение пропустить по стаканчику с Камиллой и тушил каждую неправильную мысль о Тейлор, словно фитиль свечи пальцами.

Правда это не всегда срабатывает. Пламя все еще мерцает, так что каждую свободную минуту я занимаюсь внутренними разглагольствованиями, обдумывая, не вернуться ли мне в лагерь пораньше. И практически это делаю. Собираю вещи в субботу днем, но прежде чем выйти за дверь ловлю себя на мысли.

Что, черт возьми, я творю?

Мне незачем возвращаться в лагерь так рано, разве что повидаться с Тейлор. О, конечно, я всеми силами пытаюсь прикрыться другими мотивами, например, желанием подготовиться к рабочей неделе или убедиться, что ассистентка последовала моему приказу. Тем не менее, факт очевиден и прост, хоть с ним и трудно смириться: я просто хочу увидеть ее, хочу вернуться в «Розовый домик».

Само собой, меня это бесит, поэтому я разворачиваюсь и заставляю себя оставаться в Остине даже дольше, чем планировал. И для этого присоединяюсь к родителям и Айле за ужином вечером воскресенья.

Я дергаю коленом под столом и каждые пять минут поглядываю на часы. Сумка уже ждет меня в машине. Бак заполнен топливом. Прямо отсюда я собираюсь в лагерь.

— Ощущение, что у тебя в голове много всего, — замечает мама, кивая на нетронутый десерт передо мной. Мой любимый: теплый яблочный пирог с шариком подтаявшего мороженого. А я его даже не попробовал!

Айла улыбается через весь стол. За эти дни я ни разу не упоминал при ней Тейлор, но сестра слишком хорошо меня знает.

Я сужаю глаза, а она злорадствует, накладывая себя огромный кусок пирога.

Интересно, еще не поздно отдать её в детский дом? Кажется, неплохо быть единственным ребенком в семье.

После ужина мы с Айлой вместе идем к машинам. Я жажду тишину, но у сестры другие планы.

— В уикенд ты действительно круто постарался. Я все ждала, что ты сорвешься на меня за тот разговор с твоей ассистенткой. Как там ее звали? Ты не упоминал.

— Я забыл.

Она хихикает.

— В общем, я признаю поражение. Я зря пыталась найти чувства там, где их нет. Очевидно же, что ты не хочешь иметь с этой девушкой ничего общего.

Я хмурюсь и поворачиваюсь к Айле лицом, когда мы подходим к моему пикапу. Понимаю, что не стоит ступать на этот путь, но все же спрашиваю:

— Почему ты так думаешь?

— Ну, только так я могу объяснить, почему ты бездельничаешь вместо того, чтобы ехать в лагерь. Она настолько отвратительна? У нее характер как у Камиллы? Если так, то я нисколько не виню тебя за то, что ты избегаешь ее.

Ни то, ни другое.

Она так прекрасна, что у меня появляется искушение стать поэтом, чтобы воспевать ее красоту. Скорее всего, я буду нищим поэтом. Розы красные, а фиалки нет, но это не важно, давай посидим где-нибудь тет-а-тет. И она настолько очаровательна, настолько энергична, что, как бы мне ни хотелось презирать ее, я не в силах это делать.

Айла изучает меня, прижав голову к плечу. Своим долгим молчанием она дает понять, что на счет всего этого думает.

Не проронив ни слова, я открываю дверь пикапа и, вместо того, чтобы направиться на стройку, еду домой. Это не просто проверка моей силы воли, это еще и способ снова себе доказать, что я совсем не тороплюсь к Тейлор.

Переночевав дома, отправляюсь в лагерь только на рассвете и добираюсь до места к началу рабочего дня.

Когда Тейлор входит в трейлер с чашкой кофе для меня, я сразу понимаю, что за наш пятничный спор я еще не прощён. Ее поразительные черты застыли в холодной отчужденности, подбородок поднят, плечи расправлены. Она ставит кружку, смотря в точку над моей головой, а затем делает реверанс (