Бессмертные. Акт I - страница 10

стр.

Женщина медленно отошла от некроманта.

— Не думаю, что это будет хорошая идея.

Маргарет развернулась и пошла прочь из казарм, оставив Верховного одного, дальше следить за ходом исполнения воскрешений.

Южная империя, Хафэль-Таир

Наместник Талу Кашир допивал свой напиток из золотого кубка. Мужчина заканчивал свою вечернюю трапезу в кругу семьи. В обеденный зал без приглашения вошел молодой человек. Последний был в легионерских доспехах. Он сбросил с себя шлем. Его лицо было красным от жары, по нему стекали струи пота.

— Господин, у меня есть для вас информация и очень важная.

— Я ем, если ты не видишь, гонец.

Молодой человек никак не отреагировал лишь склонил голову перед своим наместником.

— Дело действительно такой важности?

Гонец кивнул. Мужчина вытер платком рот, покинул стол и направился в свою переговорную. Молодой человек в доспехах направился за ним.

— Итак, не будем терять время за зря, мне ещё детей укладывать спать и жену ублажать.

— Господин, на севере произошла трагедия, которая может вызвать некое недоверие людей к некромантам.

— Продолжай.

Мужчина сидел в своем бархатном кресле. Гонец смиренно стоял у дверей.

— Два вурдалака учудили полное побоище во время праздника, прямо на площади. Насчитали несколько десятков жертв. Министерство решило откупиться от людей, а также воскресить всех тех, кого возможно. Многим вырвали сердца.

— Ты прав, гонец. Это действительно полезная информация. Кроме того, о ней должны узнать у нас здесь. Расскажите все газетам, чтобы они написали об этом.

— Как скажете, господин.

— Гонец, — обратился следом Талу Кашир к послу, — Ещё кое-что.

— Что желаете, ваша светлость?

— Найди некроманта, который никак не относится к министерству. Люди должны знать, что эти жалкие некроманты не способны никого защитить, а представляют лишь угрозу всем живым.

— Будет сделано.

— Мертвым не место среди живых, — подытожил Талу Кашир.

Гонец поклонился своему хозяину и тихо покинул помещение. Мужчина в тоге и кубком вина подошел к окну, из которого, с высоты птичьего полета, были видны огни ночного Хафэля-Таира.

Глава 2

Эпоха Таламорского мира, 1111 год
Северная империя, Горбус

Всадник был верхом на своем верном скакуне. Конь добрался до гигантского, деревянного многоэтажного здания. Мужчина спрыгнул со своего коня и привязал его. Некромант откинул свой плащ. Его лицо покрыто первыми морщинами и ссадиной. Прошло достаточно времени, которое повлияло на него. Магистр Альберт Уолок направлялся внутрь здания. На небе образовались тучи, которые издали несколько раскатов молний, озаряя небосвод. Следом обрушился ливень. Некромант уже находился в помещении, где его встретила женщина.

— Добрый вечер, магистр.

Она была добра и обходительна.

— Присаживайтесь, вам принести что-то выпить?

— Не стоит.

Мужчина сел на диван. Он ожидал, когда к нему выйдет начальник детского дома, с которым у него должен состояться разговор. Женщина удалилась и пропала в коридоре.

За окном сияло небо. Вода билась об окна. Гром настигал город, следом за раскатами.

В дали коридора, в ночной темноте, появился силуэт, который быстро приближался в приемную. Мужчина в мундире с золотыми часами в руке нарисовался рядом с Альбертом. Некромант встал, обнял мужчину с радушной улыбкой на лице.

— Привет, друг, — обратился к некроманту мужчина.

— Говард, давно не виделись, — добавил от себя магистр.

Мужчина показал своему другу на диван. Друзья сели, чтобы начать свою беседу.

— Итак, каким это ветром тебя занесло в нашу скромную обитель.

— Не такую уж и скромную.

— Разумеется.

— Я пришел по делу, говоря откровенно, то мне необходима твоя помощь.

Мужчина заинтересовался и оказался весь во внимании.

— Говори, я слушаю, — добавил Говард.

— Я хочу взять опеку над одним мальчиком.

— Сколько ему лет?

— Если я правильно думаю, а я не уверен, когда у него день рождения, то ему сейчас десять лет или будет в ближайшие месяцы.

— Знаешь Альберт, у нас не так мало ребят, которым есть десять лет. Будет проще, если ты назовешь его имя и фамилию.

— Райн Равелли, — коротко отрезал Альберт Уолок.

— Сын того самого Равелли?