Бестиальная, религиозная и рациональная личность - страница 13

Аристотель в «Никомаховой этике» предложил натуралистический подход к звероподобному типу. Согласно нему, бестиальность является, во-первых, извращением человеческой природы, находящимся по ту сторону добродетели и порока; во-вторых, представляет душевный склад (характер, тип); в-третьих, используется в качестве клейма в политике. Звероподобный склад души характеризуют склонность к противоестественному удовольствию от жестокости, каннибализму[11] и потреблению сырого мяса; а также к ярости [9]. К людям с этим складом души философ отнес: «… например существо женского пола, о котором рассказывают, что оно, взрезав беременных, пожирает детей; или тех, кто наслаждаются сырым или человеческим мясом; или тех, кто одалживают друг другу детей для праздничной трапезы; или то, что рассказывают о Фалариде[12]. Эти склады звероподобные, другие возникают вследствие болезней (причем у некоторых от помешательства, как например, у человека, принесшего в жертву и съевшего свою мать, или у раба, съевшего печень товарища по рабству)…» [9, с. 303]. Звероподобные люди безрассудны. У них чувства доминируют над интеллектуальными расчетами: «Что до безрассудных, то одни из них, будучи от природы неспособны рассчитывать и живя только чувством звероподобны (как, например, некоторые племена далеких варваров), а другие из-за болезней, (например, эпилепсии и помешательства) имеют болезненный склад души» [там же, с. 303]. Бестиальный тип встречается редко, преимущественно у варваров и тиранов: «Но как человек редко бывает «божественным», так редко встречается среди людей и звероподобный, причем, главным образом среди варваров, да ещё рождаются такими из-за болезней и уродств; и мы клеймим этим словом тех между людьми, кто от порочности преступает всякую меру» [там же, с. 301].

Аристотель проанализировал взаимосвязь несдержанности и звероподобности. Невоздержанность – распущенность в наслаждениях. Одним из ее механизмов является конфликт истинного мнения и влечения, в котором верх одержало влечение: «Итак, когда в нас присутствует общая посылка, запрещающая отведывать сладкое, и общая посылка, что «все сладкое доставляет удовольствие», и если перед нами нечто сладкое (а это последнее и оказывается действенным), то окажись у нас влечение к удовольствиям, тогда одно говорит, что этого надо избегать, но влечение ведет за собою, ибо каждая из частей души способна привести нас в движение» [там же, с. 302]. При этом Аристотель допускал мысль, что хотя невоздержанность главный признак человеческой распущенности, но в определенной степени она присуща и звероподобному человеку: «… очевидно, что одна невоздержанность может быть зверской, другая болезненной, но невоздержанность в безусловном, или общем, смысле соответствует именно человеческой распущенности» [там же, с. 303–304]. Аристотель различал склонность к звериному поведению и одержимость им. Человек, только склонный к бестиальности, может сдерживать её. Аристотель говорил: «Я имею в виду возможность, что некий Фаларид сдержится, испытывая влечение пожрать ребенка или насладиться нелепой любовью. А можно быть и одержимым, а не только иметь склонность» [там же, с. 303].

Аристотель чаще всего в качестве примера звероподобного типа приводил тиранов. В «Никомаховой этике» он выделил три вида государственного устройства: царскую власть, аристократию и тимократию (основанную на разрядах). Лучшее из них царская власть, худшее – тимократия. Они могут извратиться: царская власть превратиться в тиранию, аристократия – в олигархию, тимократия – в демократию. Демократия – наименее плохое из извращений государственного строя, а тирания – самое плохое. Возможно, поэтому Аристотель, связывал звероподобность только с тиранией: именно тиранов он обвинял в зверстве. К ним Аристотель относил, прежде всего, восточных деспотов, а также, прославившихся жестокостью греческих узурпаторов власти. По его мнению, они принесли больше зла, чем львы.

Итак, согласно Аристотелю, бестиальный тип склонен к каннибализму и употреблению сырого мяса, наслаждению от своей жестокости, несдержанности и безрассудности. Таким он является изначально, но в определенной степени может себя сдерживать.