Бэтмен. Темный рыцарь - страница 32

Ладно, один – наверняка, и может быть больше.

Бэтмен обошел здание сзади, нашел разбитое окно и нырнул внутрь. Он слышал дребезжащий звук дешевого телевизора, который доносился со второго этажа, – несомненно, сторож занимался своим делом – убивал восемь часов скуки.

Через час Бэтмен сдался. Здесь не было системы, не было порядка – просто бескрайнее море коробок, в которых хранились, наверное, миллионы бумаг. Коробки изрядно пострадали от воды – сквозь дырки в крыше было видно небо. Да и грызуны потрудились над коробками.

Бэтмен вышел через то же разбитое окно, и тенью, как его учили, проскользнул до своего Бэтмобиля, припаркованного в миле отсюда. Он обдумывал свой следующий шаг, поскольку понял: в официальных бумагах он не найдет ничего полезного о Харви Денте. Может быть, кто-нибудь, кто сталкивался с делом о смерти родителей Дента, еще жив и сможет ответить на вопросы? Возможно, Гордон сумеет помочь.

И он действительно помог.

На следующий день Брюс позвонил ему домой, используя грубое рычание – голос Бэтмена, – и спросил о том случае. Гордон знал детектива, который работал тогда над этим делом: он вышел на пенсию несколько лет назад и жил в хижине в Адирондакских горах под Нью-Йорком.

Человека звали Эл Грумс. Вопрос: как обратиться к Элу Грумсу? Как Брюс Уэйн? Нет: допрос Грумса – это совсем не то, что может делать богатый мальчик Брюс. Значит, как Бэтмен? Он не хотел пугать Грумса, так что Бэтмен – тоже не слишком хорошая идея.

Ладно, есть третий вариант.

Брюс позвонил Грумсу по телефону и назначил ему встречу на следующую субботу. Итак, в пятницу утром Брюс надел рыжий парик, наклеил рыжие усы, отрепетировал агрессивную походку, очень отличавшуюся от походки Уэйна или Бэтмена, и поехал на Ламборджини в Нью-Йорк. Он провел ночь в мотеле, а на следующее утро встретился с Элом Грумсом в местной кофейне.

Грумс – плотный мужчина, начинающий полнеть от размеренной жизни, был одет в джинсы и клетчатую рубаху. В свое время он, должно быть, не отличался кротким нравом и даже вселял страх.

Брюс представился Чарльзом Мелоуном, журналистом-фрилансером, который пишет статью о Харви Денте. Поначалу Грумс не был настроен на откровенный разговор. Но Брюс, он же Чарльз Мелоун, умел к себе расположить. И Грумс заговорил: быстро и немного сбивчиво, словно его прорвало. Да, он помнил случай Дента. Они хотели повесить убийство на пацана, – он и другие офицеры, расследовавшие это дело, но пацан, Харви, действительно находился в этой чертовой аптеке в ту ночь, и им нечего было ему предъявить даже в то время, когда правосудие в Готэме было еще совершенно слепым, хотя, наверное, правильнее было бы назвать его «удобным». Папаша Харви был самый что ни на есть сукин сын, худший коп на свете – и любой наркоман с радостью бы его пришил, хотя нашлась бы и парочка приличных граждан, желавших того же, но суть в том, что он сам прикончил свою старуху, потом прикончил себя. Хороший конец для них обоих.

Никто не знал, почему они умерли вместе.

Брюс поблагодарил Эла Грумса, заплатил за его ланч, оставил бармену еще двадцатку на выпивку для Эла и поехал на юг. Вечером он пил чай с Альфредом.

Он рассказал Альфреду о встрече Чарльза Мелоуна с Элом Грумсом.

– Так мистер Дент – действительно образец совершенства? – спросил Альфред.

– Нет. С ним ЧТО-ТО НЕ ТАК.

– Может, это потому, что он завоевал симпатии мисс Доус?

– Альфред, я сделаю вид, что не расслышал этот вопрос. Что-нибудь происходило здесь, пока меня не было?

Брюс делал все возможное, чтобы узнать больше о Харви Денте: «брал интервью» – обычно под именем Чарльза Мелоуна, – у учителей Дента, одноклассниц, болтал с его бывшими подругами, недавними подругами, говорил о нем с товарищами и коллегами, с адвокатами, даже с обвиняемыми. Он проверил школьные бумаги Дента – вплоть до неполной средней школы. Он изучил документы ассоциации адвокатов. Ничего. Харви Дент не был святым, но он был человеком невероятных честности, храбрости и способностей.

Затем он сосредоточился на самом Денте. На несколько недель у Харви Дента появился ангел-хранитель.