Бей побольнее - страница 2

Я встретил Линду на вечере, устроенном каким-то честолюбивым политиканом, и сразу же влюбился. Сейчас, сидя на солнце, я вспоминал тот момент, когда увидел ее в первый раз. Она показалась мне самой восхитительной женщиной из всех, которых я когда-либо встречал. Очаровательная, светловолосая, с большими прекрасными глазами и фигурой, которая могла совершенно свести с ума любого скульптора: полная грудь, тонкая талия, округлые бедра и длинные стройные ноги. О, это — совершенная женщина! Ей импонировало, что я пишу заметки о светской жизни и встречаюсь со сливками общества. Она сказала, что я кажусь ей «необычайно романтичным». Сама она немного подрабатывала, будучи одной из хозяек салона этого честолюбивого политика. Она украшала своим присутствием общество, развлекала гостей, предлагала им выпить, но не более того, как заверяла меня она.

Мы поженились через неделю после нашей встречи. Наша первая брачная ночь могла бы послужить мне предостережением. Она лишь терпеливо отдалась мне, словно выполняла привычную работу. Я надеялся, что со временем разбужу ее страсть, если проявлю достаточное терпение. Но мне это не удалось. Пожалуй, позже я понял, что ее единственная страсть — деньги. Я был настолько без ума от нее, что позволял тратить сверх наших возможностей. Она вечно что-то покупала: сумочки, украшения, всевозможную чепуху, а я потакал ей, так как хотел, чтобы она была счастлива. И все же ее ничто не удовлетворяло. Ей не нравилась наша маленькая квартирка, она хотела иметь свою машину. Я любил ее, но старался урезонить. В конце концов я посчитал с карандашом в руке, что вам просто не по карману все ее прихоти. Но это Линду не интересовало.

— Ведь ты же знаменитость, — настаивала она, — о тебе повсюду говорят, и зарабатывать ты должен соответственно своему положению.

В тот момент, когда ситуация стала критической, и появился Чендлер со своим предложением.

— Я уже знаю, куда мы переедем, — заявила Линда. — В Истлейк. Там чудесно и есть буквально все. Завтра поедем и посмотрим. Можно сразу выбрать себе дом.

Я ей напомнил, что еще не получил этого места и даже не решил, приму ли я его, да и Истлейк безумно дорог, и, если мы там поселимся, моих тридцати тысяч в год окажется слишком мало.

Это была наша первая серьезная ссора, и я прямо испугался ярости Линды. Она топала на меня ногами, швыряла вещи, и я так растерялся, что уступил. Стоило мне пообещать, что я приму предложение и поеду в Истлейк, как она упала в мои объятия, прося прощения за то, что погорячилась.

Я поехал к Чендлеру и сказал, что принимаю его предложение. Он сидел за письменным столом и казался воплощением величественного финансового магната.

— Отлично, Менсон. Контракт для вас уже готов. — Он помолчал, испытующе взглянул на меня, прищурив глаза. — Да, вот что еще… Вы будете бороться с коррупцией и обманом. Вы должны уяснить, что постоянно будете на виду, как золотая рыбка в аквариуме. Вы обязаны соблюдать осторожность и никому не давать повода для каких-либо нападок. Золотым рыбкам негде спрятаться — помните это! Посмотрите на меня, я — квакер и горжусь этим. Я верю в Бога, и моя личная жизнь безупречна. Никто не может упрекнуть меня в чем бы то ни было. И вы тоже не смеете стать объектом критики. Вам это ясно? Ни капли алкоголя, когда вы за рулем, никаких связей с женщинами. Вы живете в благополучном и счастливом браке, и он должен оставаться таковым. Никаких долгов. Вам нельзя делать ничего такого, к чему могут придраться обиженные люди. Стоит вам сделать один неосторожный шаг, как на вас набросятся все газеты штата. Теперь у вас есть великая цель — преследовать коррупцию и нечестность, вы приобретете множество врагов, которые постараются свалить вас при первой же возможности.

Поскольку я нуждался в его тридцати тысячах, я сказал, что все понимаю. Однако после того как подписал контракт и вышел из кабинета, меня начало беспокоить неприятное чувство. У меня уже были долги, в банке числился перерасход. И еще была Линда, которая не переставая сорила деньгами. И при всем этом у меня хватило глупости согласиться на покупку дома в Истлейке. Это был изысканный район вилл, выстроенных для тех, кто мог себе такое позволить. Цены роскошных комфортабельных домов колебались в пределах семидесяти пяти тысяч. Такой дом был полной чашей: ковры, посудомоечные машины на кухне и даже система автоматической поливки газонов, а в самом Истлейке — клуб, конюшни, теннисные корты, плавательный бассейн, поле для гольфа с освещением и большой супермаркет, в котором можно было купить все, начиная от запонок и кончая продуктами. Истлейк казался Линде раем на земле. Она заявила, что мы просто не сможем жить ни в каком другом районе. И потому я купил дом, который обходился мне в год в десять тысяч долларов.