Без иллюзий - страница 20

Гитлер и раньше предлагал мне помочь Фрицу Тодту — например, взяться за работы по возведению Атлантического вала. Я с трудом сумел отговориться, приведя вполне логичный довод: оборонительные сооружения и выпуск военной техники настолько крепко связаны между собой, что разделять их бессмысленно, это внесет дополнительную неразбериху.

Фюрер неожиданно согласился, уняв свою неизбывную страсть к кадровым перестановкам, но в то же время прозрачно намекнул, что министр Тодт переутомлен и мне рано или поздно придется принять хотя бы строительный сегмент, поскольку в этом вопросе я преотлично разбираюсь.

Вторым сигналом стало мое декабрьское назначение на восстановительные работы в России; фактически я возглавлял «пожарную команду», работавшую в тесном сотрудничестве с «Организацией Тодта». И вот теперь, после того как ее глава неожиданно погиб, отвертеться уже не получится, хотя я никогда не стремился получить официальную государственную должность — в таком случае мне придется уделять стройкам в Берлине и Нюрнберге, главному своему делу, куда меньше времени…

Утром в столовой «Вольфшанце» только и разговоров было, что о произошедшей катастрофе. Николаус фон Белов, смотревшийся мрачнее грозовой тучи, не преминул напомнить о вчерашнем разговоре — доктор Тодт полетел в Берлин на He.111, а ведь его неоднократно предупреждали!

— Насколько мне известно, — раздраженно ответил я, — из тысячи трехсот выпущенных на сегодняшний день самолетов этого типа абсолютное большинство потеряны в боях, а не в результате аварий! Что же, из-за нелепого случая прикажете окончательно закрыть программу производства бомбардировщиков? Вы можете объяснить, что вообще произошло? Почему?

Фон Белов ничего толком ответить не сумел — самолет взлетал при хорошей погоде и отличной видимости, поднялся на небольшую высоту, а затем… Затем произошло непонятное, рассказы свидетелей противоречивы. Со слов военных, охранявших аэродром, «Хейнкель» якобы взорвался в воздухе, но спасательная команда, немедленно отправленная к месту падения, не обнаружила большого разброса обломков, как обычно происходит в таких случаях. Следствие ведется.

— Вам невероятно повезло, господин Шпеер, — заключил полковник фон Белов. — Кажется, вы собирались лететь вместе с Фрицем Тодтом?

Я невольно содрогнулся.

После полудня меня отыскал шеф-адъютант, группенфюрер Юлиус Шауб, — выражение на его широком лице было настолько многозначительным, что я понял: надвигается неизбежное.

Гитлер принял меня в той самой комнате, где мы разговаривали ночью. Сразу дал понять, что встреча не частная, а официальная, и он встречается со мной как рейхсканцлер Германии.

— Мой фюрер, позвольте выразить самые искренние соболезнования…

— Да-да, благодарю вас, — как-то слишком быстро произнес Гитлер и отвел взгляд. — Это очень болезненная потеря. Вот что… Господин Шпеер, я принял решение назначить вас преемником доктора Тодта во всех должностях. Поздравляю.

И протянул руку.

Я решил, что ослышался или фюрер выразился неточно.

— Безусловно, я приложу все силы, чтобы достойно выполнить все строительные программы, которые находились в ведении Фрица Тодта…

— Во всех должностях, — повторил Гитлер, выделив эту фразу голосом. — Приказ о вашем назначении министром, отвечающим за выпуск вооружений и боеприпасов, подписан.

— Но я в этом ничего не понимаю! — от неожиданности я дал волю эмоциям, повысив голос. — Я не могу поручиться, что справлюсь с поставленной задачей!

— Справитесь, — уверенно сказал фюрер. — Другой кандидатуры у меня попросту нет. Вы отличный технический специалист. Свяжитесь из Растенбурга с министерством, выезжайте в Берлин и приступайте. Вы свободны, господин Шпеер.

— Разрешите? — только я собирался повернуться к двери, в кабинет заглянул Юлиус Шауб. — В приемной находится рейхсмаршал Геринг, только что приехал. Настаивает на срочной встрече. Вы его не вызывали.

— Хорошо, пусть войдет, — фюрер преувеличенно тяжело вздохнул и посмотрел на меня едва ли не страдальчески. Геринг раздражал его еще со времен провала воздушного наступления на Англию осенью сорокового года. — Доктор Шпеер, останьтесь, кажется я знаю, зачем он здесь…