Без меня меня женили - страница 53

стр.

— Иди ко мне, — протянула руку женщина с чашкой.

И я повинуясь тому, что чувствовала, так будет правильно, перелетела к ней на запястье, забыв на время о происходящем у дома. А потом тревога потеснила любопытство и я глянула на даму, пытаясь дать ей понять, что не отказалась бы от помощи такого могущественного существа, как она.

— И что тут у нас? — задала явно риторический вопрос женщина и сделала шаг вниз и вперёд, приближаясь таким образом к домишке. — Двое влюблённых? Несчастных влюблённых? Поможем, — успокоила она меня и решительно переместилась к двери.

Скользнула в неё никем из приехавших незамеченной. Уверенно шагнула в комнатку, ставшую очень тесной от находившихся там людей. Высоченный, седовласый и очень злой мужчина смотрел с ненавистью на знакомую мне девчонку и шипел:

— Что ты сделала с моим сыном, мразь?

Один из мужиков, в кожаной одежде, отороченной мехом, держал девушку за руки, не давая вырваться. Седовласый замахнулся, чтобы ударить девчонку и тут же парень на лавке, возле которого на коленях опустил один из приехавших и сейчас державший раненого за запястье, послышался хриплый шёпот:

— Отец… Не смей… Убьёшь её… умру я…

— Оран! — рявкнул седовласый. — Что с княжичем?

— Дело плохо, — неуверенно ответил тот, что стоял на коленях перед молодым человеком. — Сломаны рёбра и разворочена грудь.

— Медведь… — со слабой улыбкой произнес парень. — Мне мало осталось… Линду только не трогайте… Ребёнка моего носит…

— Байстрюк! — выплюнул седовласый и как-то резко уменьшился ростом, сгорбившись.

— Так соедини… — шёпотом выговорил пленник. — Ты можешь… по закону…

— Никогда! — рыкнул мужчина. — Никогда этой босячке не быть…

— И мне не быть… — перебил его парень и попытался приподняться на лавке.

— Княжич, — тут же забеспокоился Оран, кладя руку тому на лоб.

— Не хочешь ты соединить, соединю я, — вступила в разговор женщина, у которой я теперь сидела на плече.

Так было удобней, чем на руке. Не могла же дама всё время держать руку вытянутой ради меня?

— Вы смертные так легко забыли об огне шур, — с грустью произнесла она, глянув на огонёк, так до сих пор и плясавший в деревянной чашке. — Что благословлено ею, тому быть.

— Кто ты? — все, кто находились в комнате попятились от женщины.

— А что обо мне говорят легенды? — усмехнулась дама. — Помнишь, князь?

— Таруна Сияющая, — прошептал умирающий парень.

— А где огонь благословения? — Оран оказался более скептично настроен и прищурился с недоверием.

— Сделаем? — спросила сидящую на плече меня.

Ещё бы я точно знала, что и как делать. Но послушно порхнула на руку, которую Таруна вытянула вперёд. Неуверенно скользнула в чашу, повинуясь неожиданному тычку в спину. И тут же обернулась костерком, даже толком не успев понять, как это произошло. И в этом пламени сгорали обида и боль, потому что мне хотелось дарить тепло и свет всем окружающим, а тоскующая я не смогла бы этого сделать. Знала это точно. Потому и отошли все плохие чувства на задний план, осталось только желание гореть для всего мира и дарить ему свой огонь. И я сияла для всех, кто находился сейчас в комнатке, но в первую очередь для тех несчастных двух, кто готовился сегодня умереть. И мне совсем не хотелось их смерти, хотелось, чтобы они бесконечно и всю оставшуюся жизнь были счастливы.

— Кто-то ещё сомневается? — с доброй улыбкой спросила женщина.

Ответом ей стало то, что и мужчины, и девушка рухнули на колени, склоняя почтительно головы.

— Этому браку быть, если, князь, ты хочешь, чтобы твой сын выжил. Подумай о том, что у тебя будет продолжение… Внук, мальчик. Такой же, как и единственный сын. А его ты вырастил настоящим мужем. Все магические силы израсходовал, защищая любимую от медведя, и сам под удар подставился… Пусть зверя и завалил. Сильный и смелый.

— Повелевай, Сияющая, — глухо произнёс князь. — Что мне нужно сделать, чтобы ты спасла моего сына?

— Я уже сказала тебе, — с лёгкой улыбкой ответила дама. — Я благословлю эти узы. Шур уже благословила. Осталось только твоё благословение, чтобы этот брак был крепким и счастливым.

— Счастливым? — нахмурился мужчина, подняв голову и с недоумением вглядываясь в лицо Богини.