Без нефти - страница 35

". Башкиры в меде хорошо разбираются. Жаловались наркомнацу Сталину и даже самому Предреввоенсовета тов. Троцкому — те вроде как заступались, обещали помочь, но с крутым осси Артемом справиться не могли. Под конец осталось, конечно, от обещанной автономии одно название, впрочем, как и везде в необъятной Советской Стране.

Так что вполне мог бы, думается, Федор Сергеев при таком-то упорстве и столь разнообразном жизненном опыте получить невдолге пост генсека и стать со временем Лучшим Другом советских химиков, хлопкоробов и физкультурников, Вождем Трудящихся всего мира. Не думаю, что он не справился бы, если велит История, и с должностью Верховного Главнокомандующего. В конце-концов, для того, чтобы ходить с трубкой за спинами сидящих над картой генералов и время от времени спрашивать: "А что думает товарищ Жюков?" екатеринославское реальное подходит ничуть не хуже тифлисской семинарии. Впрочем кавказский акцент в этом случае стал бы, наверное, большой редкостью в Кремле. Вместо него на четыре десятилетия раньше, чем в нашей Реальной Истории, пришло бы донецко-нижнеднепровское горловое хаканье.

На самом деле, в нашем мире Артем в 1921 году возглавил ЦК Всероссийского союза горнорабочих, мечтал о создании Красного Профинтерна горнорабочих, который охватил бы шахтеров всего мира, вроде как в романе "Месс-Менд"[2]. Погиб во время испытания аэровагона. Я был некоторое время в недоумении — как это, с крыльями, что ли? Не летают вагоны-то. Оказалось, что без крыльев, но имело сверху авиационный мотор с пропеллером. Вот эту конструкцию и пустили по Павелецкой ветке, предварительно насажав туда кучу коминтерновцев во главе с нашим героем. Кому нужен вагон с пропеллером и почему испытания проводились не на кроликах, а на члене ЦК ВКП(б) — ответа сыскать не удалось. Уехали они довольно далеко, верст на сто, но там-то оно и сошло с рельсов. Похоронен на Красной площади в Москве. В его честь есть города, Артем в Приморье, два Артемовска, в Донбассе и на Урале, остров в Каспийском море. Шахт, заводов, санаториев — это без числа. А что было бы, если б он пожил подольше и в кресле Генсека?

В главном вопрос с руководством Красной России там, у Угольщиков, нам, кажется, решить удалось. Ближайшее окружение, естественно, должно включать более всего "донецко-днепропетровский клан": сам старый большевик Григорий Иваныч Петровский, Клим Ворошилов, молодой Никита Хрущев, ну, разберутся сами… Обойдутся как-нибудь даже без артемова личного друга Кобы, трагически погибшего при испытаниях летательного аппарата инженера М.С.Лося 18 августа 1921 года.

Такое руководство, можно надеяться, успешно поведет народ Советской России по пути построения военно-промышленного комплекса для реванша, что очень многие будут совершенно искренне считать за Построение Социализма. Троцкий для этого не подойдет — слишком верит и рвется к своей Перманентной Мировой Революции. Зиновьев — несильный человек, он был хорош носить портфель за Ильичем в годы эмиграции. Бухарин очень уж тонкая натура, расстрелять расстреляет, но столько на это нервов убьет! — так страной не управляют. А Мироныч, Коба, Валериан и вот Артем — ни в марксистские дебри не залезут без надобности, ни чрезмерных моральных ограничений, ни вообще особой чувствительности. Любой из этих подойдет.

Но это — в России. А что там у нас в Германии? Без нее новая Мировая никак не состоится, только и будут, что разговоры. Можно ли заменить Адольфа Гитлера как фюрера для новой войны? Тут, вообще говоря, сложности. Нацисты ужасно компрометантны, с их постоянным выпячиванием мускулатуры, хоровыми песнями, пролетарской лексикой, драками в пивных и мерзким коричневым партийным цветом. Это отпугивает потенциальных союзников и издалека предупреждает потенциальных противников. Но в Немецкой Национальной партии никто не умеет говорить с массами, вдохновлять их так, как умеют делать эти Штрайхеры, Геббельсы, Леи.

И особенно великий трагический актер на роль Кориолана или Валленштейна, их предводитель. На нем вообще сходятся все шансы. Те, кого потом назовут "левыми в НСДАП", Штрассеры, Геббельс, Рем — не умеют находить общий язык с предпринимателями и генералами. Брюнинг, Шлейхер или Папен чужие для масс, все время чувствуется, что они привыкли разговаривать с теми, кто ниже по социальной лестнице, именуя их в третьем лице, как в старинно-прусские времена. Если немцы решили снова попытать судьбу насчет мирового господства — зачем это опять осложнять классовой напряженностью?