Без остановки - страница 4

— А люди на Носу? — спросил один из мальчиков. — Правда, что у них зеленые лица?

— Доберемся и до них, — сказал Фермор. Он понизил голос так, что его слушатели вынуждены были подсесть поближе.

— Я говорил вам о том, что вам встретится, если вы пойдете по боковым коридорам. Но если бы вы добрались до главного коридора, то оказались бы на дороге, которая прямо приведет нас в самые отдаленные части мира. Таким путем вы сможете добраться и до области Носарей.

— А это правда, что у них у всех по две головы? — спросила маленькая девчушка.

— Нет, конечно, — ответил Фермор. — Они более цивилизованны, чем наше маленькое племя.

Он снова внимательно посмотрел на своих взрослых слушателей.

— Но мы знаем о них немного, потому что территорию их отделяет от нас множество препятствий. В нашу обязанность входит по мере того, как вы растете, углублять знания об окружающем нас мире. Помните, что мы не знаем очень многого, а ведь кроме нашего мира могут существовать и другие, о которых мы можем только догадываться.

Дети, казалось, призадумались, но одна из женщин рассмеялась и сказала:

— Много им будет пользы от того, что они начнут ломать головы над тем, чего, может быть, и вообще нет.

Комплейн, уходя, подумал, что в глубине души он согласен с этой женщиной.

Таких теорий, смутных и самых разнообразных, всегда было множество, но ни одна из них не получала одобрения властей. Он прикинул, не улучшит ли его положение донос на Фермора, но, к сожалению, никто Фермора всерьез не воспринимал, к тому же он был таким медлительным. Не далее, как во время последней яви он был публично выпорот плетьми за лень, проявленную на работе.

Комплейну в это время требовалось решить другую проблему — идти или не идти на охоту. Вдруг он понял, что все последнее время он бездумно шатается до баррикады и обратно. Он сжал кулаки. Время идет, разнообразные обстоятельства меняются, и все время чего-то нет и нет.

Комплейн и теперь, как он привык это делать с детства, внезапно напряг свои мысли в поисках того элемента, который должен быть где-то, но которого он никак не мог найти. Он смутно отдавал себе отчет, что подсознательно готовится к какому-то кризису, какой-то внезапной перемене… Так, словно зрела в нем лихорадка, но все же чувствовал, что это будет что-то гораздо худшее.

Он побежал. Густые черные длинные волосы падали ему на глаза. Тревога бурлила в нем. Его молодое лицо, хотя и с некоторой склонностью к полноте, казалось мужественным и симпатичным. Линия подбородка говорила о характере, губы — об отваге.

И все же надо всем этим доминировала бессмысленная обиженность взгляд, выражающий уныние, взгляд, присущий всем людям племени.

Комплейн бежал почти вслепую, пот заливал ему лицо. В Кабинах было тепло, и люди потели быстро. Никто не обращал на него внимания: бессмысленная беготня была обычным явлением в племени, многие люди пытались таким образом спастись от преследовавших их кошмаров. Комплейн знал лишь одно: он должен вернуться к Гвенне. Лишь женщины обладали магической способностью дарить забвение.

Когда он ворвался в их каюту, она застыла в неподвижности, держа в руках чашку чая. Она сделала вид, что не замечает его, но настроение ее уже изменилось, и на худеньком лице рисовалось напряжение. Она была крупного сложения, и крупное тело странно контрастировало с этим маленьким личиком. В это мгновение вся ее фигура напряженно подобралась, словно она была готова к физическому нападению.

— Не смотри на меня так, Гвенна. Я же не смертельный твой враг.

Он хотел ей сказать нечто совершенно другое, да и голос его прозвучал не так покаянно, но при виде ее гнев опять заговорил в нем.

— Конечно же, ты мой смертельный враг, — с нажимом проговорила она, не глядя на него. — Я никого не одариваю такой ненавистью, кроме тебя.

— В таком случае дай мне глотнуть твоего чая, и будем надеяться, что это меня отравит.

— Об этом я и мечтаю, — произнесла она полным яда голосом и протянула чашку.

Он хорошо знал ее. Ее гнев не был похожим на его гнев. Его проходил медленно, ее же — мгновенно. Она могла ударить его по лицу, а через минуту любить его, причем это у нее получалось лучше всего.