Без памяти - страница 8

— Потрошитель!

Один зверь пискнул и повалился на пол, другой упал на стойку для обуви, зажимая вспоротую пластиной артерию. Третий попытался утащить товарища с собой, но лишь обронил бутылку и, шипя, скрылся в коридоре. В гостиной не осталось чистого места, вся мебель и одежда были повалены в общую кучу. Пересилив боль, Ханна перетащила одного умирающего на кухню и связала верёвками на стуле.

— Что вы здесь делали? Почему не убили, когда спала? — тишина, — Кто вас послал?

Мужик попытался улыбнуться, за что получил по зубам. Пошарив по ящикам, Ханна взяла кухонный нож и воткнула твари под левое ребро, затем, надев солнцезащитные очки, выглянула в окно. К подъезду пачками подтягивались гости, образуя полукруг рядом с черной фигурой, предположительно сбежавшего монстра.

Закинув в рюкзак две бутылки и фотографию Стивена, Ханна выбежала на лестницу и дождавшись, когда твари начнут шумно ломиться в квартиру, поднялась на четвертый этаж. В этом доме коридоры смахивали на галереи: двери выполняли роль предметов искусства, в то время как позолоченные таблички с номером квартиры походили на аннотации. Не было звонков, одни металлические ручки. Твари без труда могли определить её местонахождение по запаху, а на крыше спасения не было: рядом отсутствовали дома, на которые можно было спрыгнуть. Выход был один и девушка подула в одно из замковых отверстий.

Дверь открылась бесшумно, но стремительно. На пороге силуэт худого потного парня в пижамных штанах просканировал взглядом непрошеную гостью. На лице Ханны отражался весь набор выражений связанных со страхом и готовностью биться до смерти. Она посильнее сжала нож за спиной, зная, что и эта тварь может атаковать. Вместо этого, однако, болезненно худой сосед нагнулся и взял у неё рюкзак. В гостиной было темно: он действительно спал.

— Слушай, Габриэль, прости, что врываюсь посреди ночи…

Парень велел замолчать. Ухо, с серьгой в форме спирали, нервно дёрнулось, когда в дверь постучали. Из коридора донёсся басовитый неразборчивый говор. Сосед жестом велел Ханне пройти вглубь, а сам пошёл встречать гостя. Если бы не определенные обстоятельства, девушка никогда бы не расслышала диалог за толстой стеной. Незнакомец из банды недоброжелатей раболепно расспрашивал о высокой брюнетке, посчастливившейся жить в апартаментах третьего этажа, не указывая причин своих поисков.

— Квартира сдаётся, — подвёл итог Габриэль, — Ты и твои люди разбудили меня.

После послышался шум закрывающихся замков и быстрые шаги по лестнице. Сосед вошёл в спальню и медленно опустился на кровать:

— Поговорим, когда проснусь, — через пару минут он уже спал.

Как все-таки забавно — её подставили и натравили на какого-то древнего Мастера-телепата-суицидника, который перед смертью накачал её своей кровью! Бутылочки с этой парашей почти смотрели на неё из рюкзака, эмоциональный отклик был нулевым: запах не манил и не вызывал отвращения, но Ханна не могла не обнять их через толстую ткань, в попытке защитить от чужого влияния. Твари покинули квартиру сразу после разговора за дверью, но она не слышала шум мотора, что наводило мысли о том, что машины все ещё стояли на улице. Жаль. Она не оставила ничего ценного снизу, но квартира принадлежала не ей, это был дом Стивена, его святилище, его могила. Любая скверна должна была обходить стороной это место.

Под утро её разбудил запах домашней готовки. Первые лучи солнца пробивались через цветные занавески кухни. На соседе был белый фартук с рисунком ромашки, волосы он зачесал назад и надел поверх белый обод. Смотрелся уютно на фоне кухонного гарнитура. Ханна пропустила его слова мимо ушей, хотя сосед определенно поздоровался и теперь смотрел на девушку, облокотившись на холодильник. Его взгляд был скорее буднично наблюдающим, чем испытующим или удивлённым, поэтому, взяв в правом ящике стола вилку, оголодавшая от стресса Ханна начала жадно поглощать приготовленную соседом яичницу. В этом было что-то неправильное, она никогда не готовила яичницы.

— Как ты узнала?

Пожалуй, это был самый популярный вопрос у тварей, которые думали, будто загнали врага в угол: независимо от принадлежности им следовало выведать источник, чтобы не пустить проказу дальше. Ханна понимала, что возможно зря рассчитывала на беседу. Любой на его месте сдал бы убийцу, но Габриэлю, не потребовалось и минуты, чтобы выбрать вектор действий — это мог быть показатель гибкого ума, а не доброжелательности. Однако изнемогая от неприязни к внутренней сути соседа, девушка отдавала себе отчет, что рисковала поднять руку на друга, память которого хранила ценные воспоминания о брате. Сосед присел на табурет напротив, достал пачку сигарет и закурил, выдыхая дым на поверхность стола: