Без права на ошибку - страница 9

«Летом тысяча девятьсот двадцатого года, — говорилось в нем, — по многим уездам Поволжья и Прикамья прошли грозовые дожди с градом, уничтожив озимые и яровые посевы. Весна и лето тысяча девятьсот двадцать первого года, напротив, оказались засушливыми. Всходы, с трудом пробившиеся через иссушенную суховеями, потрескавшуюся землю, были выжжены солнцем.

Голод охватил одиннадцать губерний с девяностомиллионным населением…»

Горбунов читал неторопливо, ровным, без интонации, голосом. Его деловитое спокойствие передавалось подчиненным, вселяло уверенность.

Сигналы, донесения, справки… Да разве они могли охватить все, что бурлило, таилось, угрожало в действительности! Потерпев поражение на фронтах гражданской войны, внутренняя и внешняя контрреволюция, используя тяжелую обстановку в стране, объединилась, сменила тактику и пытается всеми способами задушить молодую Республику Советов.

Ознакомив чекистов с текущим моментом и поставив перед ними первостепенные задачи, председатель заключил:

— Все свободны, кроме товарища Белокрылова.

Скоро все разошлись. В комнате остались только Горбунов и высокий молодой человек.

Александр Иванович вышел из-за стола, задумчиво прошелся по кабинету, затем устало опустился на диван, жестом пригласив Белокрылова сесть рядом.

— Разговор будет коротким, Валентин. Ничего хорошего я тебе не скажу. Не догадываешься, зачем тебя оставил?.. Чего молчишь? Дело предстоит очень серьезное. Надо разоблачить большую, хорошо организованную банду. Ею руководят опытные, тщательно замаскированные враги. Это видно из того, что налетчики на хлебные эшелоны и склады действуют не вслепую.

Так вот надо пробраться в бандитское логово, войти в доверие, разведать связи с главарями. Думаю, что для этого ты самый подходящий человек. Почему именно на тебя пал выбор? Подобное задание ты уже выполнял. К тому же, в Ижевске ты не очень давно, так что примелькаться еще не успел. Немаловажно, что у тебя гимназия за плечами. Там могут встретиться заправилы с самым изысканным образованием да и умом необделенные.

Так что тебе самый резон. Только неволить не собираюсь, дело сугубо добровольное. Если согласен — добро. Если нет, что ж, придется искать другого… С ответом не торопись. Обдумай все. — Александр Иванович умолк.

Молчал и Белокрылов. Но не от того, что колебался. Он понимал, что председатель ЧК много раз взвесил, прежде чем остановился на его кандидатуре. Вместе с тем Белокрылов знал, как не любит Горбунов тех, кто принимает поспешные решения, а потом пасует…

Прошло несколько минут, Белокрылов поднял голову, сказал негромко, но твердо:

— Согласен! Надо — значит надо… Когда выходить на задание?

Александр Иванович тепло посмотрел на Белокрылова.

— Спасибо, Валентин. Другого от тебя не ждал… А выходить… Чем быстрее, тем лучше. Время не ждет. Работать будешь под чужим именем. Адрес явочной квартиры террористов, пароль и соответствующие документы получишь в оперативной части. Там же и легенду разработаете. О твоей готовности мне доложат. Желаю удачи! — Горбунов крепко пожал руку Белокрылову. — Об одном не забывай ни на миг: ты не имеешь права на ошибку…

Ростовский спозаранок отправился по своим делам, прихватив с собой несколько человек. Курчавый сходил в сад и снял караульных, охранявших дачу в ночное время, а Студент все еще валялся в постели.

Из прихожей донесся громкий разговор. Кого-то втолкнули в избу. Затем послышался стук, жалобный плач. Студент поднялся и вышел на шум. На полу, скорчившись, лежал тощий парнишка лет тринадцати. Широкоскулое лицо измазано грязью. Он был в рваной фуфайке, длинной и широкой, как тулуп. Из-под сдвинутого на бок картуза выбилась рыжая челка. Парнишка затравленно смотрел на собравшихся узкими карими глазами.

— Вот вошел во двор и просит милостыню, — доложил Красюк Курчавому.

— Шустряк! — удивился тот. — Разве у нас харчевня? Скажи ему, что и нищим не подаем. Знаем мы таких побирушек. Ходят с протянутой рукой, подсматривают, где да что, а потом либо стибрят, либо лягавым донесут. Так кто ты? — прохрипел Курчавый. — Правду говори, шваль, соврешь — хуже будет. Почему ты здесь очутился?