Без Путина. Политические диалоги с Евгением Киселевым - страница 8

Так и сказали?

А как еще я мог изъясняться? Только языком устава. Так вот, я заметил, что старослужащие еще до команды быстренько сели и уже едят. Тогда я отдаю приказ: «Рота, прекратить прием пищи. Рота, встать!» В ответ мне в голову полетела железная тарелка с маслом.

Роту я все-таки поднял. Вывел из столовой, вновь завел. И бойцы приступили к еде строго по уставу, только после моей команды.

А вечером в каптерке сержанта Касьянова избили старослужащие.

Я бы так сказал: адекватно взаимодействовали. Их было трое. Словом, я понял, куда попал. Но и они в тот вечер поняли, кто у них сержант. Таких случаев было несколько. Отец учил меня в жизни «не приседать», армия с ее жестким регламентом приучила меня не приспосабливаться, а защищаться.

Раз мы заговорили об армейской службе, скажите, когда вы уже стали премьер-министром, вам приходилось всерьез заниматься военной реформой? Или Министерство обороны выведено из-под контроля председателя правительства?

Военная реформа включает в себя много составляющих. Это не только реформа призыва, как многие думают. Это еще и вопросы военной доктрины, мобилизационной подготовки экономики, оборонной промышленности. За всем этим стоят судьбы миллионов людей.

Проблемой призыва мы занимались самым тщательным образом.

Был создан совет, в который входили министры, лидеры политических партий, депутаты Думы, разные специалисты. Мы заслушивали людей из Генерального штаба, из других подразделений Минобороны. Несколько месяцев шли споры. Военные считали, что служить надо минимум полтора года, наши коллеги из «Союза правых сил» — что полгода. Но в конце концов нами было принято решение, что срок службы по призыву будет сокращен до одного года. Я настаивал на этой позиции. Поскольку по своему опыту знал, что год — это нормально.

С тех пор уже прошло много лет, и ситуация серьезно ухудшилась — проблема дедовщины стала катастрофической. Из-за беспредела в армии гибнут, становятся калеками солдаты срочной службы.

Военнослужащим отказывают в элементарных вещах, в которых ни один воинский устав не ограничивает, ущемление их гражданских прав стало нормой. В армии царит какой-то рабовладельческий строй!

Поэтому сегодня я выступаю за то, чтобы в будущем всеобщего воинского призыва не было. Только контрактная армия.

Что этому мешает? Почему такое сопротивление? Неужели генералам хочется командовать хиляками, которых сцапала милицейская облава и которых, строго говоря, следовало бы освободить от воинской обязанности по состоянию здоровья? Почему им не хочется видеть в строю крепких, здоровых молодых парней, которые сознательно и добровольно пришли служить в армию по контракту? Может быть, все дело в идеологизированном подходе к призыву? Консервативные военные, особенно старшего поколения, возмущаются: как же это можно — без обязательной военной службы?! Защищать Родину — почетный долг, священная обязанность и все такое прочее. Либеральные экономисты возражают: обязательная служба по призыву — скрытая форма налога на рядовых граждан, причем самая что ни на есть антирыночная. Экономический подъем во многих передовых странах мира, напоминают они, начинался с отказа от всеобщей воинской повинности. Например, в США это сделали после окончания вьетнамской войны.

Конечно, есть консервативный подход (мол, армия — это школа мужества, и государство таким образом обеспечивает подобающее воспитание молодежи). Но определяющий фактор тут — привычка армейских начальников по своему усмотрению распоряжаться десятками тысяч фактически бесправных призывников. Таков их образ мышления. Они считают, что без всеобщей воинской обязанности мир рухнет. Потому это уже не просто реформа призыва, какой способ комплектации армии выбрать — по призыву или по добровольному найму. Это уже глобальная реформа всей военной машины.

И как же надо реформировать наши Вооруженные силы?

Прежде всего, надо начать с определения потенциального противника и стратегических задач для армии: что она должна делать? И только затем формировать на основе поставленных задач структуру армии, определять ее численность, вооружение, дислокацию, интенсивность боевой подготовки отдельных частей и т. д. В этом смысле наша армия мало изменилась по сравнению с советскими временами. Политическое руководство страны так и не сформулировало для армии новых задач. Наших генералов и офицеров продолжают обучать по-старому, в духе «холодной войны», их менталитет такой же, как и прежде. Не зря говорят: генералы готовятся к прошлой войне, а деньги получают за будущую.