Безбожно счастлив. Почему без религии нам жилось бы лучше - страница 13
«Подводных христиан?»[12]
«Ну да, они всплывают в церкви раз в год, на Рождество. А есть еще номинальные христиане, религиозные только по справке о крещении, но вряд ли разделяющие учение своих церквей. Расспроси-ка сотню христиан, с какими пунктами апостольского Символа веры они еще согласны…».
«Возможно, мы должны что-то сделать? – Я покусываю нижнюю губу. – Что-то типа вал-о-мата[13], но для верующих…»
Мы с Карстеном смотрим друг на друга и говорим в унисон: «Вер-о-мат!»[14]
Мы чокаемся со смехом и слышим, как позади нас щелкает фотокамерой Эвелин.
«Хорошо вам, да? – Она подсаживается к нам. – Как думаете – остальная часть поездки будет такой же легкой, что и сегодняшняя?»
Хороший вопрос. Мне тоже любопытно, как люди будут реагировать в следующие 3000 км на нас и наш рекламный слоган – в Ростоке, Шверине, Гамбурге, Бремене, Мюнстере, Дортмунде, Хагене, Эссене, Дюссельдорфе, Кельне, Бонне, Франкфурте-на-Майне, Мангейме, Гейдельберге, Карлсруэ, Штутгарте, Тюбингене, Ульме, Аугсбурге, Мюнхене, Регенсбурге, Нюрнберге, Хемнице и Дрездене, прежде чем мы через три недели отпразднуем в Берлине финальную вечеринку.
«Наш славный помощник Свен с заказанным автодомом уже здесь, – говорит Эвелин, – и нашел нам хорошую парковку прямо у твоего отеля, Филипп!»
Чтобы сэкономить на стоимости отеля, мы дополнительно арендовали автодом, на котором Карстен и Эвелин сопровождают всю кампанию. А я из-за своей работы учителем могу, к сожалению, участвовать лишь в выходные, поэтому для меня забронированы гостиницы. Там я засыпаю как убитый, а когда на следующее утро вхожу в лобби, зал для завтраков гудит пенсионерками и пенсионерами.
«Видал уже?» – спрашивает пожилая дама в фетровой шляпе, клетчатой рубашке, кожаных штанах и туристских ботинках мужчину в буфете, на котором тоже фетровая шляпа, клетчатая рубашка, кожаные штаны и туристские ботинки.
«Ну! – в дополнение к яичнице он оставляет еще немного места на своей тарелке и кладет туда семь нюрнбергских пряников. – Что там еще?»
«Да вон там – автобус! – говорит дама и накладывает себе пирожных. – Какая-то глупая шутка!»
Я быстро намазываю себе маслом пару булочек, заворачиваю их в салфетки и бегу между вспугнутыми фетровыми шляпами к парковке, где стоит наш автодом, а рядом – «красный гигант», давно уже окруженный людьми с тросточками, в шортах и длинных чулках.
«Чего это там нет? – Огромный мужчина опирается свою трость, на которой укреплено много металлических гербов, и, тяжело дыша, запрокидывает голову. – Нет Бога?»
«Скорее всего, Его нет! – отвечаю я и указываю на нашу обстоятельную рекламу. – Верить мы предоставляем верующим!»
«Что? – Он поворачивается ко мне и смотрит на меня с покрасневшим лицом. – Вы отвечаете за свои слова?!»
«Вполне», – я улыбаюсь в ответ, но мужчина поднимает свою трость.
«Да вы что, спятили?!» – кричит он, а другие уже догадываются, что я имею прямое отношение к этому автобусу, и собираются вокруг меня.
В море кривых тростей и качающихся фетровых шляп я вижу вдалеке своих товарищей, которых уже окружили. На отдельные разговоры моего владения иностранными языками еще хватает, но волна баварского негодования угрожает мне акустическим потопом[15].
«Ну-ка, оставьте паренька в покое! – раздается вдруг хриплый голосок, затем из толпы выныривает очень старая крохотная дама и улыбается мне. Ее кожа словно сделана из морщинистой бумаги, а от полей ее фетровой шляпы спускаются длинные, белые как снег волосы. Она с бранью набрасывается на столпившихся, число которых все возрастает. – Вам-то уж точно известно, откуда взялись попы! Пришло время, чтобы молодежь вывела этих преступников на чистую воду! – Она мне подмигивает и слегка тычет своей туристической тростью мне в грудь. – Так держать! А вы… – Она оборачивается к собравшимся и снова поднимает трость. – Ну-ка, разойдитесь!»
Она медленно проходит через коридор, который образовался перед ней между фетровыми шляпами, хотя все еще тихо брюзжащими, но интерес ко мне уже в значительной степени утратившими. Только один небольшого роста мужчина остался и подходит вплотную ко мне.