Бездорожье - страница 26

стр.

Кошка-Диона, до сих пор сидевшая возле него смирно, сказала:

– Мя!

Кароль встрепенулся.

– Что, взять на руки?

– М-ме! – запротестовала она.

Общаться с ней телепатически он по-прежнему не мог, из-за монтальватской защиты, поэтому пришлось воззвать к остальным, рискуя сбить их с полезной мысли:

– Ребята, спросите кто-нибудь, чего она хочет?

Оба повернулись к кошке, Идали – с нетерпеливым раздражением, Раскель – с любопытством.

Но уже через секунду лица их приняли одинаково заинтересованное выражение, и, вместо того чтобы объяснить Каролю, в чем дело, оба принялись кивать, как китайские болванчики, головами. Потом Идали машинальным жестом достал из воздуха листок бумаги и карандаш и принялся чертить что-то, примостив бумагу у себя на колене. Раскель придвинулся к нему, заглянул в чертеж, ткнул пальцем в какую-то загогулину. Идали кивнул в очередной раз и пририсовал к ней кружок.

Из пометок, которые он делал рядом со всеми этими загогулинами, кружками и прочими геометрическими фигурами, Кароль понял только, что это, скорей всего, схема взаимодействия энергетических полей. Из области высшей магии, лично для него не доступной.

Поэтому следить за дальнейшими действиями брата он перестал и занялся уже наполовину залитым костром, пытаясь его реанимировать. Тихо радуясь про себя благостной картине – полного магического взаимопонимания и единения Идали и Раскеля…


Братец-то каков – бумагу с карандашом добыл и не заметил, как это сделал!

А кони, которых он создал мановением руки, а дороги, которые прокладывал!.. Силен на самом деле по-прежнему. И главное – чтобы наконец и сам это понял!

Да и мальчишка молодец. Глядишь, на пару что-нибудь и придумают.


Хорошо, однако, что при этой «несладкой» парочке имеется он. В качестве массовика-затейника, аниматора и няньки. Вот, задачку изловчился подбросить, от ненужных мыслей отвлек. А не то…

В их ситуации от лишних мыслей точно шаг до беды. Мальчишка запросто может ляпнуть или вытворить что-то эдакое, отчего Идали сразу догадается, что никакой он не стажер и интерес питает вовсе не к универсусу, а к его любимой жене… Страшно и подумать, что будет!

Страшно?…

Нет – понял вдруг с удивлением Кароль.

Почему-то он и в самом деле не боится старшего брата.

И следом, с еще большим удивлением, он понял, что, пожалуй, не соврал, сказав Идали, что никогда его не боялся.

Странно. Много лет сам был уверен в обратном…

Был ли?

А может, и всегда знал, что старший его пальцем не тронет? Потому что… любит, несмотря на «пустоголовость»?..

Мысли заскакали блохами, вперемешку с воспоминаниями.


Ведь Идали, по сути, был совершенно одинок, всю жизнь, пока не встретил свою Клементину. И кого ему еще и любить-то было, кроме двух младшеньких?

А они его отталкивали, каждый по-своему. Один из-за «железок» света белого не видел, второй – по легкомыслию – о родственных чувствах даже не задумывался… Оба не пытались и шагу ему навстречу сделать.

И будь Идали тоже к ним равнодушен, зачем он брал бы на себя заботу о них? Позволил бы в свое время уехать с родителями, остался бы гордым одиноким орлом, свободным от всяких обязательств!..

Но нет… значит, они были ему все-таки нужны?

Откуда же тогда взялось это отчуждение между ними?

И почему они никогда не были настоящими братьями? Не беспокоились друг о друге, не помогали… не вставали плечом к плечу против общих бед?

Нет, Идали-то помогал. Не раз, во всяком случае, вытаскивал из неприятностей младшего. Показывал нянюшке его фотографии – вспомнил Кароль со стыдом. Рассказывал о нем. Значит, думал о брате… в отличие от него самого.

А сам он ни разу в жизни не подошел к старшему, не спросил у него «как дела» хотя бы!

И до сих пор не знает, что заставило Идали подписать когда-то договор с демоном – несмотря на няню-хранительницу…

То, что в их семье никогда не было любви? И никто попросту не научил братьев быть братьями?

Но если не было любви, зачем отец с матерью поженились и родили аж троих детей, и прожили вместе аж до двадцатилетия старшего?

Может… она все-таки была? Какая-то… кривая, уродливая, плохо различимая, но была? Может, он и впрямь судит не подумавши?