Безграничные мысли - страница 8

– С чего ты взял? – возмутилась она. – Я просто хочу попробовать себя в чём-то новом, хочу жить в городе, в котором мечтала, ты здесь ни при чем! – с уверенностью заявила она.

Он промолчал. Они оба были в растерянности. И каждый из них, возможно, и сказал бы: «Да чёрт возьми, что мы делаем, давай просто начнем всё заново. Как будто всего этого сумасбродства и не было». Но, увы, в них говорила гордость. Проще убежать от проблем, чем их решить. Это и остаётся ведущей причиной в распаде влюблённых и семейных пар.

Спустя время он всё же решил сказать:

– Может, не будем рубить сгоряча, мы оба хороши. Если хочешь, я могу пойти тебе навстречу, и мы поживём отдельно друг от друга. Ты отдохнёшь, выдохнешь, как раз утихнут эмоции, и мы на спокойную голову поговорим. Что скажешь? – произнёс он с надеждой услышать согласие.

– Я подумаю! – пожав плечами, улыбнулась она. – Уже поздно, я пошла спать.

Он подошёл и крепко обнял её.

– Подумай хорошо. Я буду ждать ответа. Спокойной ночи, – прошептал он ей на ухо.

Пара разошлась. Но каждый из них чувствовал это томящее ожидание новой встречи. В глубине души каждый желал сохранить отношения. Но работа над ними казалась непосильным трудом, и каждый гнул свою сторону. В их паре не употреблялось местоимение «Мы», всегда, к сожалению, присутствовало эгоистичное «Я».

Часть 1.

Он из последних сил сжимал кулак. В нём одновременно присутствовала ненависть и невыносимая обида. Пули свистели над окопом. Его товарищи, верные сослуживцы, один за другим падали на землю. А он лежал без ног.

– Проклятая бомба! И все те, кто затеял этот кромешный ад! – закричал он. – Сдохните! – прошептав, стиснул зубы и уткнулся носом в сырую землю.

Слёзы катились градом, но больше не от боли. На тот момент он понимал, что это конец. Смерть на подходе. Вся армия почти уничтожена противником. Он не мог лежать просто так и мириться с этим, но единственное, что ему оставалось, это ползти.

Силы на пределе. На подходе обморок, и всё, наступит вечный сон. Мысли роем пчёл пронеслись в его голове, хотелось пить.

Тело свело судорогой, ком встал посреди горла. Сердце билось всё медленней и медленней, вокруг была лужа из крови, земля жадно впитывала в себя каждую каплю.

Он не боялся своей смерти, нет, он был настоящим мужчиной, он был героем, не побоюсь этого слова. Единственное, за что он боялся, – это за свою страну и за свой народ. За стариков беззащитных и женщин. За детей, которые едва успели родиться, но многие из них были безжалостно убиты. За матерей и отцов, которые бессонными ночами ждут весточки от своих сыновей, но в итоге многие не дожидаются.

Страдания и боль, страх и ужас, голод, паника и метание, беспощадность и дьявольское поведение людей, таких же, как и мы, но одновременно совсем других – более с животным инстинктом. Боязнь закрыть глаза хотя бы на долю секунды, а открывая, благодарить Бога за ещё один день жизни. Миллионы искалеченных судеб, сотни тысяч ни в чём не повинных людей навсегда лишились возможности прожить долгую и счастливую жизнь. Ад на земле, кажется, царил бесконечно.

В жизни он повидал многое. Тяжёлое детство по тем меркам, бедность. Варёная кожура от картофеля была в то время деликатесом. Родители, которые с утра до глубокой ночи работали на поле не покладая рук. Но он никогда не жаловался на жизнь, он всегда был благодарен за то, что имеет. Радовался восходу солнца, радовался каждому дню и всегда, что бы ни происходило в жизни, верил в лучшее. Наверно, только стойкость, вера в чудо и вера в себя могут помочь человеку выбраться оттуда, откуда многим, к сожалению, не удаётся.

Часть 2.

Он не мог открыть глаза, но слышал откуда-то издалека разговоры, как будто находился в коконе и ничего не мог разобрать, как бы ни пытался. Это его настораживало. Смирившись со своим состоянием, подумал: «Господи, если я у тебя, не откладывай нашу встречу!»

Затем голоса стали приближаться всё ближе и ближе, в ушах стоял ужасный звон. Странное ощущение, скорее даже страх, ранее он такого не испытывал. Тело, казалось, как будто окутано толстым слоем паутины, и каждая паутинка медленно спускалась по его венам и нервным окончаниям. В глазах сверкал разноцветный калейдоскоп, но он не вызывал таких восторженных ощущений, как в детстве, скорее, это вводило в заблуждение.