Безликая женщина - страница 36

— Для маленькой женщины ты удивительно сильная, — выдавил он.

— Жизнь тяжелого труда так влияет на тело. Отклонись.

Она смогла прислонить его к дереву, но ей не нравилось оставлять его там. Плохая магия пульсировала в коре. Она прижала ладонь к стволу, ждала, что ощутит холодное покалывание тьмы.

Но этого не было, она убрала руку и кивнула.

— Думаю, магия заперта в дереве. По крайней мере, пока что.

Неблагой накренился в сторону и прижал ладонь к земле для равновесия.

— Ты — целительница?

— Нет.

— Тогда с чего мне позволять тебе исцелять меня? Я и сам могу.

— Ты в состоянии использовать магию? — она строго окинула его взглядом, поймала пальцами ткань, промокшую от его крови. — Тебе явно нужно закрыть рот. Но если захочешь открыть его, можешь сказать «спасибо».

Он закрыл рот и хмуро глядел на нее. Но хотя бы замолчал.

Айслинг отодвинула его длинные волосы и оттянула изорванную ткань рубахи. Открытая рана истекала. Красные струйки вяло текли по его груди и рукам.

Бормоча под нос, она сосредоточилась на своей боли, чтобы найти другие раны. А потом она отклонилась и махнула руками.

— Снимай рубаху.

Он приподнял бровь.

— Если ты хотела увидеть меня голым, можно было просто попросить, ведьма.

— Я, помнится, просила не говорить?

— Я плох в этом, — он робко взялся за края рубахи и поднял над головой.

Она любовалась бы гладкими линиями мышц, если бы не задыхалась от боли. Айслинг подавила дыхание, дрожащими руками помогла ему снять изорванную рубаху. Чем скорее с этим будет покончено, тем быстрее им станет лучше.

Она надеялась.

— Хорошо, — она смогла вдохнуть, — это есть. Теперь нужно остановить кровь.

— А не прочистить раны?

— Сначала кровь, потом прочистка.

— Как-то это неправильно, ведьма.

Она вспыльчиво выпалила:

— Айслинг.

Неблагой замер. Он не дышал, глаза на ее лицо, искал ее глаза, хоть и не видел их.

— Что ты сказала?

Его глаза горели. Айслинг сглотнула и коснулась ладонью своей груди.

— Меня зовут Айслинг.

— Глупо говорить это фейри.

— Ты сохранил мне жизнь там. Думаю, ты заслужил имя, — она с насмешкой пожала плечами. — И если ты навредишь мне, навредишь и себе.

— Не навсегда. Мы разорвем проклятие.

Он почти запаниковал от ее признания. Почему он так переживал? Ему выбирать, использовать ее имя или нет.

Айслинг покачала головой и прижала ладонь к его ране. Укол боли стоил того, когда он зашипел.

— Хватит отвлекаться, Неблагой. Это ничего не значит.

Она убрала длинную нить с его раны на плече и провела пальцами по окровавленной плоти. Рана не скоро будет чистой, но фейри должны были быстро исцеляться. В теории ее план должен был хорошо сработать.

Его ладонь накрыла ее руку, теплая и сильная.

— Бран. Меня зовут Бран.

Айслинг ослепительно улыбнулся, и, хоть он не видел, она надеялась, что он ощутил это. Имя проникло в ее разум первым лучом солнца после бури. Бран. Сильное имя идеально подходило ему.

— Они назвали тебя в честь ворона? — она тихо рассмеялась. — Немного очевидно, не думаешь?

— Ты же не догадалась?

— Я и не пыталась.

Он фыркнул и отклонился к дереву.

— Не отвлекайся, ведьма. Это пустяки.

Она ухмыльнулась. Имя могло сейчас ничего не значить, но потом могло пригодиться. И если он доверял ей, то, может, объяснит их глупую затею.

— Приятно не будет, — начала она, — но это поможет.

— Звучит не очень.

— Ясное дело.

Она схватила горсть грязи возле дерева и прижала к открытой ране на его плече. Земля была довольно чистой. Люди тут не ходили, загрязнить ее могли лишь животные. Грязь высохнет и закроет рану, пока они не найдут тихое место для отдыха.

Он выдохнул с шипением:

— Что ты делаешь?

— Тихо, ты сказал, что я могу обработать твои раны.

— Но не как зверю!

— Если на зверях работает, то и на тебе сработает. Тихо.

Это даст им время. Лоркан знал бы, что делать, но он не знал, что они вернулись. Куда делся кот? Он почти всю человеческую жизнь исцелял других. Потому он и хотел использовать магию.

— Повернись, — приказала она. — Я обработаю спину.

Ворча, Бран оттолкнулся от корней и опустился на колени у ее ног.

Он был таким высоким, что его голова доставала до ее груди. Его глаза закрылись, боль и усталость охватили обоих, накрыли волной. Она пошатнулась, но устояла на ногах и обошла его.