Безликая женщина - страница 39

— Бабушка? — прошептала она.

Часть нее узнала в этом сон. Все было мутным, бледным и не похожим на живое.

Айслинг поднялась из гнезда в корнях. Она отделилась от тела, как змея от кожи. Без цвета или твердого облика она была отражением себя, но без страха или тревог.

Она посмотрела на двух мужчин, спящих у дерева.

Они не узнают, что она ушла. Они могли отдохнуть, а она пожалеет об этом утром. Но семья звала, и она не могла отказывать бабушке.

Айслинг прошла в туман. Он направит ее туда, куда нужно ее душе, легко переместит между мирами, если нужно. Ее бабушка использовала магию, как дыхание, не задумываясь, что было возможно, используя столько, сколько было можно.

Она прошла за мерцающей массой тумана к пещере в утесе в склоне горы. Она не помнила горы в этой части земель Неблагих. Может, она не заметила.

Она смотрела на большие монолиты и сомневалась. Это были не земли Неблагих. Может, это не была и Ирландия.

Ладошка сжала ее руку, кожа была грубой.

Айслинг вздрогнула и опустила взгляд на маленькое рогатое существо. На его голове был клочок волос, большие глаза смотрели на нее, голубые радужки заполняли пространство. Существо улыбнулось, зубы заполняли рот, едва помещались.

— Хобгоблин, — буркнула она. — Что ты тут делаешь?

— Веду тебя к госпоже.

— Я не соглашалась на прикосновения.

— Не хочу, чтобы убежала, — ответил он. Его голос был тихим скрежетом ногтей по камню, слушать было больно.

— Я и не собиралась.

— Осторожность не помешает.

Она хотела ударить его по рту, похожему на жабу. Хобгоблин не имел права тащить ее в пещеру, словно она была питомцем. Это была ее бабушка! Она знала, как входить как леди, а не злить женщину, проклявшую ее.

Вода капала с потолка пещеры, попадала на ее плечи ледяными каплями. Место было старым, даже древним, источало боль.

Тут ее бабушка проводила дни?

— Дальше не надо, — захихикал хобгоблин. — Скоро увидишь, маленький подменыш.

— Не зови меня так.

— Почему? Ты такая.

Айслинг отклонилась, чтобы посмотреть на него. Его рост подходил, чтобы подбросить его. Она даже сможет подцепить его носком и выбросить из пещеры.

— Внучка, — знакомый голос донесся из тьмы, — будь доброй.

Получив упрек, хоть она была взрослой, Айслинг стряхнула руку хобгоблина и пошла на голос бабушки.

— О, ты растила меня не такой.

— Я растила тебя человеком.

— Люди не добрые.

Ее ноги все еще болели после костра, устроенного людьми, боящимися магии так, что не признающими ее помощь. Ее спина помнила избиения, брошенные камни и палки, оставляющие синяки на ее теле.

Люди не были добрыми. Они не знали, как быть щедрыми к тем, кого считали другими.

— Иди сюда, дитя. Давно не виделись.

Свет расцвел во тьме как роза. Айслинг прошла в серебряный свет и попала в небольшую пещеру, озаренную магией и огнем.

Ее бабушка сидела у золотого огня, пятна на ее коже напоминали перепелиное яйцо. Она подняла взгляд, карий и голубой глаза сияли силой. Ее темные волосы были убраны с лица, и это усиливало строгие черты и агрессивно изогнутые губы, сдвинутые в сторону.

— Присядь у моего огня, внучка.

Она не могла отказать Бадб, вороне войны. Туата де Дананн могла вывернуть ее, перевернуть, бросить в стороны, если бы хотела. Она была сестрой Морриган, создателем страха на поле боя, женщиной, которая пировала душами воинов.

Айслинг села, куда сказали.

Тепло от огня проникло в ее душу. Бадб протянула каменную чашку с травами, от нее пахло землей и исцелением. Айслинг пила, осторожно обхватив чашку бледными руками.

— Спасибо, бабушка. Для меня честь быть тут.

— Да? — Бадб оскалилась. — Мы обе знаем, что ты не веришь в это.

— Я не могу и врать.

— Не принимай меня за дуру. Подменыши могут врать, когда люди учат их тьме в своих душах. Твоя душа потемнела с тех пор, как я оставила тебя у того ведьмака.

Лоркан был ужасным отцом, но и он тогда был ребенком. Айслинг решила заступиться за него.

— Он старался.

— И превратил тебя в одну из них. Ведьмак знал, что я думала о таких, как он.

— Он знал и то, что ты оставила меня в руках незнакомца, а не там, где было мое место, — она не впервые говорила такое Бадб. — Он сделал то, что помогло нам выжить.